Упаковываясь в скафандр с помощью Кати, Павел думал не об излучателе и не о метеоритном потоке. Почему-то он думал о словах Михаила про них с Катей. Что значит "не знаю"? Все он знает… Когда на собрании на Земле им сказали, что вместо Лены Кашкиной летит Катя Панферова, только слепой или полный идиот мог не понять изумленно-счастливое выражение лица Мишки. Правда, заметил это только Павел, который как раз в этот момент смотрел на Копаныгина, потому что спустя мгновение Мишка снова надел маску спокойного равнодушия. Да и вообще…

- Все, готовы, - прервал его мысли взволнованный голос Лобанова. - Опергруппа, на выезд!

Даже сейчас прикалывается, - с некоторым даже восхищением подумал Павел, а Юлька в скафандре с откинутым шлемом покачала головой:

- Федь, давай шутки на потом оставим. Лучше пошли, отнесем скафандры ребятам в рубку, мы тут уже не нужны. Катя проследит за закрытием шлюза.

- Удачи, - хлопнул Федор Павла по плечу и помог ему загерметизировать шлем. - Ли, мы на тебя надеемся!

- Спасибо, я постараюсь, - улыбнулась Лиэлл и подняла свой шлем с тонированным стеклом. Теперь ее голос звучал только по местной связи в наушниках. - Готов, Паша?

- Как пионер, - ответил он, а Лиэлл рассмеялась.

Катя вышла вслед за Юлей и Федором, внутренняя дверь шлюза медленно начала опускаться. Лиэлл наклонилась, проверяя, как закреплен корпус излучателя в манипуляторе.

- Приготовились, пошел обратный отсчет, - раздался голос Копаныгина. - Паша, есть мощность плюс пятьдесят процентов, у вас двадцать минут. Я буду давать оставшееся время. Ли, не волнуйся, все получится… Открываем!

Створка внешнего люка плавно пошла вверх. Стартовая платформа, на которой они стояли, двинулась наружу. Выдвинулась на полметра и остановилась. Лиэлл сделала шаг вперед и оказалась на внешней обшивке. Движение руки - переключила магнитные ботинки, ступила на обшивку.

- Я снаружи, - спокойно сообщила она. - Миша, давай инструменты.

Вслед за Лиэлл мимо Павла осторожно выполз манипулятор с зажатым в нем платиковым кофром с необходимыми инструментами.

- Паша, я пошла. Поле держит, все в порядке, - услышал он голос Лиэлл. Тоже сделал шаг вперед и собрался перешагнуть на обшивку. Лиэлл резко обернулась.

- Не выходи пока. Когда мне надо будет помочь, я сообщу, - и двинулась вперед.

- Она права, - вступил Середа. - Стой на месте, незачем рисковать всем сразу.

Лиэлл дошла до поврежденного излучателя, склонилась над ним. Она молчала, но по ее движениям Павел понимал - вот замерла, будто прислушиваясь к чему-то, вот снова продолжила работу - она слушала указания Виктора. Вернее, смотрела. Виктор тоже молчал, и только один раз тихо сказал вслух:

- Умница, только теперь аккуратнее…

Изредка монотонный голос Михаила сообщал оставшееся время.

Павел, не отрываясь, смотрел на серебристо-голубую фигурку, а боковым зрением отмечал проносящиеся мимо камни. Жутковатое зрелище, хотя, по-своему, красивое. Впрочем, что здесь, в открытом космосе, было некрасиво? Павел представил, как неожиданно сдыхает и аварийка, поле исчезает, и вон тот метеорит красиво, с лету…

- Все, - наконец выпрямилась Лиэлл. - Паша, а вот теперь ты мне нужен. Аппарат готов, я отсоединила его и сняла почти все крепления. Давайте новый, а мы сейчас их поменяем местами…

Павел мысленно влепил себе пару затрещин, чтобы выключить чрезмерно буйную фантазию, и отвел взгляд от несущихся мимо камней. Из шлюза наружу пошел второй манипулятор с укрепленным в нем новым излучателем. Павел двинулся за ним. Да, в одиночку тут, конечно, тяжеловато было бы.

- Бросьте неисправный, - сказал Середа, - некогда возиться.

- Не стоит, - возразила Лиэлл, отсоединяя последнее крепление. - Отпускайте новый, Паш, держи его, чтобы не уплыл.

Павел придержал, а Лиэлл подтолкнула к захвату манипулятора отсоединенный аппарат.

- Миша, бери его и убирайте отсюда, мешает, - бросила она. Манипулятор жадно цапнул поврежденный излучатель и медленно уполз назад в люк шлюза.

- Пашка, Ли, у вас десять минут, - в ровном голосе Копаныгина звучали нотки тревоги.

- Мы успеваем… - Лиэлл быстро подсоединяла кабели излучателя к клеммам. - Паша, поставь его на место и уходи, я дальше сама.

- Я останусь, - упрямо сказал он, помогая ей устанавливать аппарат в гнезде. - Тут делов-то…

***

- Она справилась, - почти удивленно сказал Михаил. – Если она сможет подключить все обратно – она справилась!

- Подожди, Мишка, рано еще… - покачал головой Виктор. – Не трынди под руку. Сейчас… - он опять увидел глазами Лиэлл гнезда клемм, почувствовал вопрос, мысленно ответил, уже почти все…

Когда Виктор убедился, что Лиэлл с Павлом вполне справляются с излучателем, он смог переключился на пробоину в резервуаре.

- Четыре-В почти пуст. В резервуаре скоро будет абсолютный вакуум. Переборка между третьим-В и четвертым не выдерживает, давление слишком велико, она не рассчитана на такие перепады, - тихо констатировал Михаил. – Витя, надо срочно ликвидировать пробоину. Можно, я пойду?

Виктор тяжелым взглядом мерил пульт и мониторы над ним. Рискованно… Но лишиться всей воды – это была бы катастрофа. Надо рисковать.

- Бери Лобанова и вперед. Принимаю управление звездолетом и руководство ремонта на обшивке, – решился он. - Давайте, ребята! Осторожнее, если полетит переборка.

- Есть! – Мишка сорвался с места и двери за ним закрылись.

- Ли, Пашка, как у вас дела? Осталось пять минут, - сообщил Виктор.

- Нормально, успеваем, - голос Лиэлл в динамиках. – Что у вас случилось?

- Ничего, работайте…

***

- Нормально, заканчиваем, - успокоила Лиэлл. Попыталась защелкнуть первое крепление - не вышло. - Паш, чуть ближе к краю качни его…

Качнул. Есть крепление. Второе.

- Четыре минуты.

Лиэлл защелкивала крепления со своей стороны, Павел помогал ей со своей.

- Спокойно. Паша, там около тебя еще два зажима…

Защелкнул. Все. Уходим.

- Идем, Ли, сейчас ребята его включат, проверят…

- Две минуты, уходите!

Павел выпрямился, посмотрел на Лиэлл. Девушка по-прежнему сидела, склонившись над основанием излучателя.

- Что-то случилось? - встревожился Павел.

- Все в порядке. Просто один кабель отскочил, когда передвигали, - спокойно сказала Лиэлл. - Уходи, я закончу.

- Что у вас там? - тревожно спросил Середа. - Уходите, Пашка! У вас девяносто секунд!

- Уходи, - повысила голос Лиэлл. – Ты мне мешаешь! Меня не хватит на подсоединение кабеля, прикрытие излучателя и защиту тебя от метеоритов одновременно. Уходи! Витя, закрывай за ним шлюз, я скажу, когда все будет готово.

Павел понимал, что она права, но уйти и оставить ее тут одну было просто невозможно. А в наушниках уже командовал Середа.

- Она права, уходи, Козелков! Шестьдесят секунд, да уходи же, Пашка!

И тут Лиэлл снова его удивила. Она произнесла два слова, значение которых Павел сперва не понял, а когда понял, решил, что ему показалось.

- Зевс-громовержец! – с сердцем воскликнула она. – Да уйдешь ты?

Слегка обалдевший Павел медленно пошел к люку, обернулся, прежде чем зайти внутрь. Лиэлл снова склонилась над гнездом излучателя, рука – над основанием аппарата, ладонью вниз. Что она делает? И при чем тут древнегреческий небожитель?

Павел зашел в шлюз, за ним нырнул манипулятор с инструментами, створки медленно начали сдвигаться.

- Сорок секунд, - напряженный голос Виктора. – Тридцать пять… Пашка, тебе придется остаться в шлюзе. Если пробьет обшивку… Я не могу рисковать.

- Понимаю, я и не собирался уходить, - успокоил его Павел.

- Двадцать пять секунд до отключения аварийного излучателя… Ли, как дела?

Лиэлл не ответила.

- Лиэлл! – позвал Павел, понимая, что она молчит не из упрямства. – Ты в порядке?

- Не мешайте… - тихий голос, почти шепот.

- Десять… Девять…

Павел замер. Вот сейчас… Черт, и почему вместе с антенной они тогда не проверили и излучатели? Ведь знали об этом облаке...

- Три… Две… Одна… Все.

Тишина. Голос Середы.

- Пашка, аварийка не функционирует.

- Как она там?

- Поле держится над участком левого борта с Лиэлл, излучателем и люком шлюза…. Насколько я знаю, в ее скафандре нет такой функции, как поддержка щита. Она держит поле сама… - изумленно-потрясенный голос Виктора. - Есть соединение! Можно включать! Ли, уходи к люку, даю энергию на основной излучатель!

Тихий, усталый голос Лиэлл:

- Есть, отхожу…

- Включаю, - предупредил Виктор. - Есть контакт! Открываю шлюз, Пашка, лови ее!

Ловить пришлось в буквальном смысле слова. Войти Лиэлл вошла, но на втором шаге остановилась и начала падать. Павел подхватил ее, им оставалось только дождаться закрытия внешнего люка, выравнивания давлений и открытия входа на корабль.

- Витька, нам нужна Юля, Ли без сознания, - стараясь говорить спокойно, попросил Павел.

- Юлька уже ждет, все будет нормально. Поле есть, все в порядке. Молодцы! Пашка, не снимай скафандр, ты нужен в резервуарах.

Наконец, внутренняя дверь открылась, впустив в шлюз Юлю в скафандре.

- Что случилось? - спросил Павел Середу, поднимая Лиэлл на руки. Снаружи уже ждала Варвара с носилками на колесиках. Уложив Лиэлл, Павел помог Юле освободить ее от серебристо-голубой брони. Варвара схватила Лиэлл за запястье, не тратя время на подключение датчиков.

- Есть пульс, все в порядке, - облегченно выдохнула она. - Поехали.

 

- В резервуаре четыре-В сквозное повреждение, мы лишаемся воды. Пробоина слишком велика, метеорит был сравнительно небольшой, но когда вода рванула наружу, отверстие сильно увеличилось. Из четвертого вода вся ушла, и прорвало переборку между третьим и четвертым, Федьку чуть не раздавило, - быстро говорил в наушниках Виктор, пока Павел шел к техническим отсекам. – Они не успевают, Пашка, есть угроза прорыва следующей переборки…

- Я в шлюзе, открывай, - пока закрывался шлюз и открывался проход в резервуар, Павел мысленно прикидывал, сколько воды уже потеряли… - Метеорит навылет прошел, до второго?

- Первый цел точно, надо удержать второй, или мы останемся в условиях пустыни…

- Приветствую героев-ремонтников, - раздался в наушниках усталый голос Михаила. – И как там, с той стороны?

- Штормит, - в тон ему ответил Павел и присоединился к работе. Вода, которую вакуум высасывал через уже наполовину закрытую рваную дыру в обшивке, сильно затрудняла работу. – Нормально, поле есть.

Федор, чертыхаясь, бродил в воде у внутренней переборки между бывшими третьим и четвертым резервуарами, ощупывая ее руками.

- У меня чувство, господа монтажники, что где-то под водой имеется еще одна пробоина. Вода вытекает в космос, но не убывает здесь. Я по колено уже минут десять хожу… Витька, проверь уровень во втором резервуаре, - позвал он Середу.

Спустя несколько секунд Виктор откликнулся.

- Вода уходит. Второй пуст на треть.

- Я всегда говорил, - чуть задыхаясь, прокомментировал Михаил, - что те, кто поддается панике и выключает оповещатель ЭВЦ, потом пожинает горькие плоды неожиданностей! Об утечке из второго, который мы считали неповрежденным, можно было узнать раньше…

- Ничего, - успокаивающе отозвался Павел. – Зато теперь Федьке будет, где развернуться – не ты ли, специалист по внештатным, еще на Земле обещал нам справиться с проблемой нехватки воды? Помнишь, Витька?

- Работайте, работайте, - не поддержал Виктор. – Прикалываться потом будем.

- Я обещал придумывать что-то, если ВСЯ вода испарится, - недовольно вставил Лобанов. – А в такой половинчатой ситуации мой мозг отказывается…Так. Вам помощь нужна? – неожиданно прервал он сам себя, прижав обе руки к переборке и как будто прислушиваясь к ощущениям. - Долго вы еще возиться будете?

- А что случилось? – Павел почувствовал, что Федор нехорошо посерьезнел.

- Я, кажется, нашел вторую дыру. И мне не нравятся некоторые вибрации, которые я ощущаю руками.

- Мы почти закончили, - выпрямился Михаил. – Пробоина закрыта, осталось только герметизировать края, и все. Можно подавать воздух, а то правда, выдавит к черту и эту переборку…

- Включаю подачу воздуха. Пашка, вы с Федором справитесь? – спросил в наушниках Середа. – Мне нужен Мишка.

- Справимся, - ответил Павел, когда Лобанов утвердительно качнул шлемом. – Иди, Миш, мы доделаем.

Как ни странно, но они даже смогли откачать оставшуюся воду, ликвидировать утечку из второго резервуара и укрепить переборку. После ухода Михаила Федор замолчал, и, к большому удовольствию Павла, они до конца ремонта обменивались только «рабочими» репликами.

 

- Как самочувствие? - спросил Федор, когда они уже снимали скафандры. – А то я краем уха слышал про какие-то проблемы с заменой излучателя.

- Да я что… Перенервничал, конечно, а так - что мне будет, - отмахнулся Павел.

- Ли, говорят, может генерировать силовое поле вокруг себя? - как бы невзначай поинтересовался Лобанов, упаковывая снятый скафандр в шкаф.

- Говорят, - согласился Павел. - Федь, отстань, а? Меня выгнали с обшивки, как младенца. Я ничего не видел.

- Середа не хотел тобой рисковать. Конечно, чужой девчонкой рисковать легче, - с непонятным выражением бросил Лобанов.

- Она сама вызвалась. Кроме того, ее скафандр позволяет…

- А вы ее слова проверили, прежде, чем верить, что он позволяет?!

Павла удивила резкость, с которой это было сказано.

- Нам было некогда проверять, ты же понимаешь. А наш главный специалист по скафандрам в тот момент вышел… - неожиданно до него начало доходить. Неприятный холодок пополз по спине. - Федька, ты хочешь сказать, что она блефовала?

- Не то слово, - мрачно отозвался тот. - И мне кажется, Середа не мог не понимать, что происходит. Я же ему полный отчет по сборке-разборке ее скафандра давал! Материал прочный, несомненно, но никаких сверхэффектов в нем нет. У него даже степень защиты от излучений ненамного больше, чем у наших. - Федор с силой захлопнул дверцу в нишу.

Павел машинально убрал свой скафандр, аккуратно закрыл дверцу и некоторое время молча на нее смотрел. Поймал себя на том, что сжимает правый кулак, как будто хочет ударить по этой блестящей поверхности. Или дать кому-то в ухо.

- В общем-то, все понятно, особо не грузись, - подтолкнул его Лобанов, выпустивший пар и оттого уже более спокойный. - Витька просто выбирал меньшее зло из двух возможных. Ясен пень, ты ему дороже. И он рассчитывал на что-то вроде этого поля или еще какое-нибудь проявление высшего разума. А потом - она сама рвалась.

- Это ты меня успокаиваешь, или себя? - тихо спросил Павел, и, не дожидаясь ответа, вышел. Он пожалел, что не успевает зайти в лабораторию, узнать, как там Лиэлл. До конца его вахты оставалось еще почти шесть часов. После авральной работы по расчетам гиперускорения Середа, наконец, ввел двенадцатичасовые вахты – суточные стали слишком утомительными…

 

По дороге в рубку он думал, что сейчас ворвется туда, схватит Витьку за грудки и припрет к стене с какими-нибудь очень нехорошими словами…. надо было только успокоиться, и слова эти сказать вдумчиво и ледяным тоном. Естественно, успокоившись, Павел осознал, что никого хватать и припирать не будет. У Виктора и вправду, выбора особого не было. Если подумать, он сам на его месте поступил бы также…

- Паш, извини, что заставил тебя ремонтом заниматься, - встретил его Середа в пустой рубке. – Мишку я отправил к поврежденному излучателю, а сам хотел понаблюдать за потоком. И надо думать, что нам теперь делать с запасом воды.

Павел несколько секунд смотрел в его осунувшееся лицо человека, уставшего от очень тяжелой ноши, и вдруг подумал, что надо бы Витьку отправить в отпуск. Недели на две. Запереть в "Сюрпризе", а вопросы пробиваемости инопланетных скафандров и утекающих жидкостей порешать самостоятельно.

- Да ладно, - махнул он рукой, - приказы командира не обсуждаются. Как там Ли?

- Варя говорит, все нормально – просто сильное переутомление. Она спит.

Павел с удовольствием опустился в свое кресло – центральное, конечно, занимал Виктор.

- Как она умудрилась кабель подсоединить? – Павел уже полностью успокоился и не стал поднимать тему смысла выражения "меньшее зло". – И что там насчет поля?

- Знаешь, - медленно ответил Виктор, - я только сейчас поверил в то, что она принадлежит какой-то высшей расе. С такими возможностями… Она подключила кабель, даже не коснувшись его рукой. И силовой щит над собой и излучателем держала сама. Федька подтвердил, что в ее скафандре таких наворотов с защитой не было.

- Как это – не коснувшись? – проигнорировал Павел замечание о защите скафандра Лиэлл.

- Телекинез. Невозможно для нас, но элементарно для нее…

- Ничего себе, элементарно, - не согласился он. - Если она свалилась, как только в шлюз вошла!

- Перенапряглась. Она ведь одновременно двигала кабель, а там его не просто пошевелить надо было, а с усилием в гнездо клеммы вставить и защелкнуть… И закрывала полем не только себя и излучатель – По показаниям приборов, защищен был весь борт до шлюза, даже люк захлестнуло, - Виктор сделал паузу, и как-то неуверенно предположил: - Надо думать, она тебя прикрывала. Она же слышала, как я тебя в шлюзе оставил…

Павел закрыл глаза. Зачем ты извинялся тогда, Витька, - подумал он, - я и так не собирался уходить, а ей лишние волнения совсем были не нужны…

- Ну, вот… - вслух сказал он. – Теперь я чувствую себя последней свиньей. Мало того, что оставил ее там одну, так еще и…

- Сначала ты спас ее, а теперь она спасала тебя, - возразил Виктор. – Ничего сверхъественного. Думается, если бы ты был на ее месте, ты бы сделал то же самое. Это нормально. И не заморачивайся…

- Тебе хорошо говорить, - вздохнул Павел.

- Ага, мне всегда хорошо, - неожиданно резко и сердито ответил Середа. – Все время за вашими спинами! Посылать вас на незнакомую планету с роботами, под метеориты, в чужой радиоактивный звездолет, – а самому сидеть в своем кресле за мониторами! Мне хорошо, я согласен… Выбирать, кого из вас отправить сегодня рисковать жизнью, и наблюдать за процессом из заблокированной рубки!

Павел представил себе, что сейчас переживает командир, и ему стало совестно за свое недавнее зло на него.

- Витька, ты с ума не сходи, - успокаивающе сказал он. – Нас трое здоровых лбов и уже четверо вполне работоспособных девушек. Наших рук вполне хватит, чтобы обеспечить физическую работу на этом корабле, в том числе и опасную. А вот все, что касается работы головой – тут мы без тебя далеко не уедем, даже если сложить меня, Мишку и Катю в одну вычислительную машину…

Виктор хмыкнул.

- …И ты не прячешься, а занимаешь свое место. Кто ж виноват, что оно не на передней линии фронта? Все правильно, и нечего стремиться как можно скорее оставить нас без руководителя, - закончил свою тираду Павел.

- Убедил, - сказал Середа после паузы. – Пусть. Я все это понимаю, но иногда мне очень противно тут сидеть…

***

Из облака они вышли без дополнительных происшествий. Михаил с Федором отладили снятый излучатель – Лобанов тоже побил себя за то, что ему даже в голову не пришло проверить его раньше.

- Завтра же выйду, осмотрю правый, - поклялся он Копаныгину.

- Завтра ты будешь после вахты отсыпаться, - напомнил Михаил.

- Значит, потом отосплюсь. Или тебя попрошу профилактику провести, - не растерялся Федор.

Михаил вздохнул.

- Я даже не буду возражать… В любом случае, это надо сделать до начала разгона.

 

О проблеме с водой практически не говорили. Середа сказал, что обсуждение этого вопроса он переносит на тот момент, когда будут готовы полные отчеты об аварии, ее ликвидации, просчет последствий и возможные варианты решения проблемы. На время до этого грядущего момента было решено пока сократить расход воды вдвое.

- Теперь нам не обойтись без ускорения, - категорично заявил Виктор. – В любом случае, даже по самым простым прикидкам мы потеряли около трех четвертей всего запаса воды. Даже при включении ускорителей нам может не хватить оставшегося. Так что включение соэллианских генераторов – вопрос времени.

 

Включение ускорителей отложили до окончания профилактических работ и полного восстановления Лиэлл, которая вот уже почти сутки лежала в своей каюте. Варвара запретила ей выходить и вообще подниматься с кровати лишний раз.

- Ничего себе, сверхвозможности, - поражался Лобанов. – Нужны они, если после их применения вот так валяться надо!

- Ну да, может, и не нужны, - покивал Виктор. – Если бы она тогда кабель на место не поставила в считанные секунды, ты бы тут сейчас мог и не рассуждать, а болтаться в продырявленном скафандре в полном вакууме. Я, конечно, преувеличиваю. Однако все прошло так относительно гладко только благодаря Лиэлл. И ее способностям…

- Допустим, ты, Федька, можешь запросто поднять тот самый излучатель, - включилась в разговор Варвара. – Допустим, что ты сможешь поднять два таких излучателя, если будет очень надо. Но при этом ты обязательно надорвешься… И тоже будешь долго валяться в медотсеке, а Юля будет запрещать тебе подниматься.

- И вообще, лучше бы ты помолчал, если тебя хватает только на дурацкую критику, - добавила Катя.

- Да понял, понял… - замахал на них руками Федор. – Я ж просто так сказал! Пойду, мне еще левый аварийный восстанавливать…

- Варь, а можно я Лиэлл навещу? – решился, наконец Павел. Он хотел это сделать сразу после вахты, но тогда Кутейщикова не пустила к ней даже Виктора, и Павел заикаться про свой визит не стал.

- Зайди, она про тебя спрашивала, - кивнула Варвара.

- Привет передавай, - сказал ему вслед Середа.

 

Лиэлл открыла дверь сразу, едва он подошел к ее каюте.

- Привет, - слегка смущено сказал он, заходя внутрь. – Ты кого-то ждала?

- Вообще-то, никого, кроме Вари. Но она ушла только двадцать минут назад, - улыбнулась Лиэлл. Она сидела на кровати, сложив ноги по-турецки.

- А двери кому открыла?

- Тебе, - весело сообщила она. – Я тебя услышала.

- Ну и слух, - заметил Павел. – Как самочувствие?

- Спасибо, не дождетесь, - совершенно буднично ответила Лиэлл. – Да правда, нормально, Варя просто перестраховывается. Ничего ж из ряда вон выходящего не случилось – я уже полностью восстановилась.

- Витька говорит, ты там телекинезом баловалась? – Павел решил обдумать специфический оборот «не дождетесь», в ответ на вопрос о самочувствии, позже.

- Угу, - кивнула Лиэлл. – Не люблю я это дело, но по-другому никак не успеть было. Ты извини, что я там на тебя накричала, просто мне, действительно, надо было сосредоточиться, а не волноваться за тебя. Кстати, ты присаживайся…

- А чего за меня волноваться, - вконец смутился Павел и осторожно сел на кожаное сиденье перед обязательным в девичьих каютах зеркалом. – И нечего извиняться. Если бы не ты, у нас бы ничего не вышло. Кстати, ребята привет передают, - вспомнил он.

- Спасибо. Я так понимаю, с ускорителями вы меня ждете?

- Ждем, - кивнул Павел. – А еще в свете последних событий Витька решил полную профилактику внешней аппаратуры устроить. Пока не закончим, ни о каком ускорении и речи не пойдет. И вода еще… Мишка сейчас считает, сколько мы потеряли и что из этого следует.

Некоторое время они помолчали, Павел почувствовал себя неловко, и уже собрался вставать и уходить, когда Лиэлл тихо спросила:

- Ты пришел просто на меня посмотреть?

Он хотел было ответить, что именно за этим и пришел, но потом как-то понял, что пришел он выяснить один очень волнующий его момент. Странно, как она все чувствует.

- Нет, я еще хотел узнать… Зачем ты соврала про скафандр?

Лиэлл ответила не сразу.

- На самом деле, я сама не знаю. Мне показалось, что если бы я объясняла про купол, это заняло бы больше времени. Про скафандр проще было. Все равно проверять вам было некогда, а Федя ушел.

Павел не стал уточнять, что Федор не был единственным, кто знал правду.

- Купол - это ты про силовое поле?

- Ну, да. Тем более, я не была убеждена, что оно понадобится. Мы же успевали, в принципе, если бы не плохо закрепленный кабель… Я же сама его и не закрепила как следует, так что все нормально.

- Твоего купола вполне хватило бы на тебя и излучатель. Зачем ты его так растянула? Наверняка же, энергии потратила раза в три больше, чем нужно было! - Павел твердо решил довести этот разговор до конца.

Лиэлл, до сих пор внимательно изучавшая противоположную стену, медленно повернулась и посмотрела Павлу в глаза.

- Ты меня в чем-то подозреваешь? - в упор спросила она.

- Нет, - не смутился он. - Но я должен знать!

Неожиданно девушка улыбнулась.

- Тогда скажу. Все очень просто, ты ответ и так прекрасно знаешь. Но если хочешь, чтобы я озвучила - пожалуйста. Ты остался в шлюзе, а обшивка на люке и на оболочке корабля могла быть в любую секунду пробита. И твой скафандр - тоже. Мой купол защитил тебя. Вот и все.

- Излучатель и кабель были важнее! - растерявшись, возразил Павел, тут же выругав себя за наглость. Однако Лиэлл не обиделась.

- Трудно сказать, что было более важно тогда, под метеоритами, если рассуждаешь, сидя в позе "лотос" на удобной кровати, - задумчиво сказала она. - Только мне кажется, я вполне справилась с обеими задачами, и с кабелем, и с прикрытием шлюза. Нет?

- Нет, - согласился Павел. - То есть, да. Или… - он окончательно запутался, наконец, и вскочил. - Извини, меня там ребята ждут! Там у нас еще дела…

- Ну, да, конечно, - Лиэлл была совершенно серьезна, только ее голубые искрящиеся глаза смеялись. - Иди, все нормально. Обещаю завтра выползти, так всем и передай. Особенно Варе.

 

Павел вышел из ее каюты совершенно растерянным. Вроде бы, она все объяснила. Но почему его по-прежнему беспокоит вполне прозрачный ответ на вопрос о растянутом поле? Ведь понятно - она не могла не думать о напарнике. И все-таки, почему же это так его волнует?

Так и не решив проблему, Павел отправился в док, где Федор разбирал левую аварийку.

***

Середа собрал всех в рубке, чтобы сообщить о полной готовности корабля к началу гиперразгона. Профилактические работы были завершены, все системы проверены.

- Ребята, у нас все готово к разгону. Мы все принимали участие в подготовке, и мне не надо вам детально рассказывать, как все отлажено и как все работает. У нас есть одна большая проблема, которую мы с Михаилом надеемся в скором времени решить, и как только справимся с ней, можно будет включить ускорители.

Вы знаете, что мы постарались все просчитать и риск свести к минимуму. Опять же, все осознают, на что идут. Но сейчас мне по правилам нужно провести еще одно, последнее официальное голосование, результаты которого будут задокументированы. Я хочу, чтобы вы еще раз все взвесили. Если у вас есть возражения, говорите сейчас, или потом не обвиняйте нас в том, что мы рискнули вашей жизнью…

- "Если кто-то знает причины, по которым брак не может состояться, скажите о них сейчас, или не говорите никогда", - вздохнул Лобанов. - Чего тут переспрашивать по сто раз? Мы уже голосовали. Все были согласны.

- Ты - согласен? - прервал его Виктор.

- Да.

- Козелков?

- Согласен, - Павел решил не выступать, чем быстрее закончится эта формальность, тем лучше. Позади он слышал какой-то шум - Юля что-то возмущенно шептала Варваре на ухо.

- Копаныгин.

- Мы рискуем, но риск сведен к минимуму. Я доверяю тебе, Середа, своей голове и бортовому компьютеру. И Лиэлл я доверяю, - добавил Михаил после секундной заминки. - За.

- Ты должна сказать сейчас! - неожиданно повысила голос Юля. - Это же неправильно. Он имеет право знать и решать вместе с тобой!

- Что у вас там, девочки? - повернулся к ним Виктор. - Сорокина, Кутейщикова, ваше мнение?

- Я против, - решительно объявила Юля. - То есть, я за, но я буду против, пока она молчит!

- О чем молчит? Что кто имеет право знать? - нахмурился Виктор.

Павел каким-то шестым чувством понял, что здесь ни Варя, ни Юлька ничего пояснять не будут. По крайней мере, пока тут столько народу. И еще он понял, что речь шла о самом Викторе. Еще он вспомнил слезы Варвары… Так, надо всех вывести.

- Ребята, пошли, погуляем в коридоре, - принял он на себя командование экипажем, получил удивленный взгляд Виктора, благодарный - Варвары и одобрительный - Лиэлл. Странно, но все послушались, и минут десять толклись в коридоре перед рубкой, ожидая, пока разрешится непонятная ситуация. Юля и Лиэлл стояли чуть в стороне, тихо переговариваясь.

- Я не уверена, что все так просто, - возражала Юля. - Мне очень не по себе оттого, что я не предупредила его раньше. Она не могла решать сама!

- Ты и не должна была, это ее дело. Но ты не волнуйся. Генератор защитного поля сведет все последствия ускорения к нулю. Я-то все это на себе испытывала неоднократно… Но ты права, он должен знать…

- Хватит секретов, - вмешался Федор, ничего не понимающий, и поэтому слегка раздраженный. - Сначала один устраивает идиотские голосования, потом другая выступает против того, что сама же помогала готовить…

- Не шуми, Федька, - положил ему руку на плечо Михаил. - Сейчас во всем разберемся.

Катя, тихо улыбалась, стоя у стены. Павел был готов поклясться, что она тоже понимает, как и Лиэлл с Юлькой, о чем речь.

 

Двери в рубку неожиданно распахнулись, приглашая войти. Картину они застали идиллическую - в кресле командира сидела Варвара, рядом с ней стоял Виктор, держа ее руку в своей. Варвара выглядела спокойной и довольной, а вот Середа внушал некоторые сомнения в собственной адекватности. Несмотря на то, что он пытался казаться серьезным, на его лице то и дело проскакивало выражение то ли полного идиотизма, то ли просто очень неуемного счастья.

- Ребята, у нас тут небольшое ЧП, - стараясь говорить спокойно, сообщил Виктор, не выпуская руки Варвары из своей. - Я бы не стал выносить это на всеобщее обсуждение, но особенности нашей с вами жизни многие личные проблемы делают общими…

- Мы не можем включить ускорение? - взял быка за рога Копаныгин.

- Не совсем. Просто…

- Не вижу в этом ничего особенного, но Витя решил, что вы должны знать, - перебила его необычно невнятную речь Варвара. – Собственно, ничего страшного. У меня будет ребенок. И я хочу, чтобы он родился. Здесь. Хотя мне немножко не по себе...

Некоторое время все молчали. Потом Павел, который, в общем-то, уже был морально готов к подобному повороту, подошел к Виктору и пожал ему руку, для чего Середе пришлось выпустить, наконец, Варину ладонь.

- Поздравляю, Витька, - совершенно искренне сказал Павел, потом наклонился к Варе и неожиданно для самого себя поцеловал ее в щеку. - И тебя, Варюша, поздравляю. А ты плакала… И нет тут, действительно, ничего страшного!

Когда с поздравлениями закончили, до сих пор молчавшая Юля поинтересовалась:

- И что мы с этим будем делать? Нет, я в смысле - как вы собираетесь его растить и воспитывать? Как вы себе представляете формирование организма ребенка в наших ненормальных космических условиях? А тут еще это ускорение!

- Я до сих пор не понимаю, как это получилось, - призналась Варвара.

- О, Варенька, это как раз, не вопрос, - откликнулась Юля. - Нам же с тобой называли вполне реальные девяносто девять процентов гарантии. Мне еще тогда пришел в голову вопрос о том одном проценте, который оставался невыясненным. Собственно, это он и есть, конечно. Но меня беспокоит…

- Все будет нормально, - вступила Лиэлл. - Я вполне в состоянии проследить за возможными появляющимися отклонениями в развитии плода, могу устранить их, если будет необходимо… Не стоит бояться.

- А потом? - вырвалось у Кати.

- А потом все, как всегда. Это только издалека все кажется страшным, а на самом деле все просто. Кстати, у вас в библиотеке вагон книг по воспитанию детей. Я нашла, - улыбнулась Лиэлл. - Те, кто вас собирал в полет, видимо, тоже задумывались об этом одном проценте…

- А я тогда думала - зачем нам рассказывают основы акушерства? - задумчиво протянула Юля.

- В общем, решать, конечно, вам, но, если боитесь - включайте ускорение уже после рождения малыша, - предложила Лиэлл. - Хотя я не вижу опасности для его развития и сейчас. Думайте. И не забудьте о дополнительных проблемах, связанных с отсрочкой включения.

За время всех этих споров Виктор окончательно пришел в себя, и смог продолжить совещание.

- Ну, что ж… Поехали снова. Сорокина, твое окончательное мнение.

- Я взвесила все за и против… Витя, мне кажется правильным предложение Лиэлл - надо подождать.

- Поддерживаю Сорокину, - подал голос со своего кресла Михаил.

- Козелков.

- Не знаю. Все это достаточно неожиданно, - слегка соврал Павел. Потому что если бы он напрягся немного, то понял бы все сам, не младенец. - Я за "отложить включение" до полного выяснения всех возможных последствий.

- Лобанов.

- Ну, Ли же сказала, что все будет в порядке! А у нас назревает нехватка воды. Я все еще за включение.

- Панферова.

- Я тоже по-прежнему склонна верить Лиэлл. Если она говорит, что ничего не случится, значит, так оно и есть. Я - за, - серьезно откликнулась Катя.

- Кутейщикова.

- Я в этом вопросе полагаюсь на Юлю. Она говорит - подождать. Хотя… Мы с Лиэлл уже рассмотрели все возможные варианты, кое-что посчитали, и я думаю, что она права. Ничего не случится. А тянуть с ускорением - значит, мы теряем время и воду… Нет, надо включать. Я не знаю, Витя, - совсем тихо закончила Варвара. - Мне трудно решать, ты сам понимаешь.

- Понимаю, - после паузы произнес Виктор. - Мне все ясно. Точнее, мне ясно, что ничего не ясно. Девочки, я вас не обвиняю ни в чем, но эту новость вы мне должны были сообщить пораньше.

Юля пожала плечами.

- Виктор, я надеялась на Варю, думала, что она выберет время сказать тебе…

- Я боялась, - непривычно тихо призналась Варвара. - Я боялась, что…

- Все, хватит, - прервал ее Виктор, успокаивающе положив руки ей на плечи. - Я поддерживаю мнение Козелкова. Ребята, запуск откладываем, пока мне не будут предоставлены полные отчеты из медицинского и биологического центров. Лиэлл, я попрошу тебя принять участие в исследовании. Я хочу видеть в записи все возможные варианты последствий этого ускорения и полета вообще для ребенка. После получения этих отчетов мы с Варей, Юлей и Лиэлл обсудим решение. Возражений нет?

- Нет, - решительно за всех ответил Павел. - Все правильно. В принципе, нам спешить некуда. Подождем…

- Подождем, - вздохнула Лиэлл и первой вышла из рубки.

***

Павел наткнулся на нее в одном из коридоров с иллюминаторами. Лиэлл молча смотрела вверх, в звездную пустоту. Он встал рядом, тоже некоторое время смотрел на звезды.

- Ты расстроилась? - наконец, спросил он Лиэлл, так и не посмотревшую в его сторону.

- Расстроилась? - откликнулась она. - Нет. Решать тут должны были Варя и Виктор, они сделали свой выбор, и, значит, так правильно. Но у меня чувство нехорошее… я бы хотела лететь как можно быстрее. Мы тут, как на ладони…

- У кого? - насторожился Павел.

- Вообще. Я боюсь его. В последний раз мы расстались более чем бурно, - тоскливо ответила Лиэлл.

Выражение ее лица стало каким-то детским, Павлу захотелось запустить руки в ее золотистые волосы и гладить ее, пока она не успокоится. Он встряхнулся.

- Ты о брате? Он может тебя найти?

- При желании - да. Он более мощный эмпат, чем я. Я тогда немного соврала. Если он обнаружит звездолет, а это реально, потому что автопилот передал на мою планету координаты вынужденного перемещения в гипере… Если не найдет меня в звездолете, он будет искать. Он может почувствовать меня, как я тогда почувствовала… вас.

- Меня, - уточнил Павел.

- Тебя, - согласилась она. - Ты был самый открытый, самый… соответствующий моему сознанию. А я для Матиэллта - более чем соответствующая. Фактически, мы с ним - одно и то же… Тяжело объяснить.

- Зов крови?

- Мы близнецы, - пояснила Лиэлл. - Только он, в отличие от меня, занимался всю жизнь самосовершенствованием. Это я…

- Тяжело познавать одновременно саму себя и окружающий мир? - понимающе подхватил Павел.

- В общем-то, да. Только я считаю, что для меня лично мир важнее.

- У тебя все впереди. Вот сейчас будем двадцать с лишним лет лететь - времени много, совершенствуйся, - он чувствовал, что говорит глупость, но надо же было как-то отвлечь и успокоить ее.

- Да… Только фора слишком велика, - вздохнула Лиэлл. - Паша, Варя тогда спросила, сколько мне лет…

- Это вовсе не обязательно, - поспешно возразил он, - если ты не хочешь, не говори.

- Да ладно. Я уже сказала, что мы живем дольше вас, только вот не уточнила, насколько дольше. - Она еще раз вздохнула. - Нам с Матиэллтом по вашему летоисчислению около пяти тысяч лет. Каждому, даже не на двоих… Так что у него фора на самосовершенствование была в несколько тысячелетий.

Павел некоторое время тупо продолжал смотреть на нее. Надо было что-то сказать, только что?

- Напугала? - повернулась, наконец, к нему Лиэлл. - Я знала, что напугаю, поэтому и молчала. Только все равно когда-то надо о себе рассказывать… - она натянуто улыбнулась. - Неплохо сохранилась, да?

Он, наконец, смог собрать мысли. Лиэлл внимательно смотрела ему в лицо, а сама была серьезна и даже печальна, а в глазах пряталось что-то непонятное. Павел вдруг понял, что она не просто так спрашивает. Она же и правда, боится, что он сейчас шарахнется от нее! Интересно, а Мишке она тоже сказала?

- Идеально сохранилась, - успокаивающе улыбнулся он. - И почему это я должен был испугаться? Все равно мы уже привыкли к мысли, что ты принадлежишь к старшей расе, ты и так на несколько ступеней выше нас во многом… А Землю мы все равно лучше тебя знаем, ты у нас совсем новичок. То, что ты смогла узнать из моего сознания - малая часть того…

- Я ничего не узнавала от тебя, Паша, - тихо перебила его Лиэлл. - Тут я тоже соврала. Зря ты мне верил.

- То есть? - опешил он.

- Я просто звала тебя. И все. Никаких сведений о Земле…

В коридор стремительно вошел Копаныгин, тут же заметил их.

- Пашка, тебя Лобанов зовет, там какие-то проблемы, помочь надо… Он в третьем шлюзе. Ли, а тебя, кажется, Юля искала.

- Спасибо, Миша, я помню… Просто задержалась тут, красиво очень, - спохватилась Лиэлл и быстро убежала, не оглянувшись.

Павел проводил ее взглядом, заметил, как внимательно следят за ним черные Мишкины глаза. Копаныгин коротко улыбнулся.

- Она тебе про себя что-нибудь рассказывала? Судя по твоему обалделому виду, точно, анкетные данные сообщила.

- Ты знал? - спросил Павел, вспоминая подозрения Виктора.

- Что она несколько старше, чем мы думали? Знал. Она говорила.

- А что еще ты знал? - неожиданно Павел почувствовал растущее раздражение. Копаныгин говорил так, будто имел право знать о Лиэлл больше него. Почему-то это Павлу очень не понравилось. Вспомнилась плачущая на его плече Катя.

- Когда она захочет, она сама тебе все расскажет, - уклонился от ответа Михаил. - Не психуй, Пашка, дай ей время. А я, даже если и знаю больше, чем ты, не могу тебе объяснить, потому что дал ей слово не трепать языком.

Павел медленно кивнул. Это правда. Если Мишка пообещал молчать - это могила. Одно утешает - кому попало и не подумав, он свое слово не дает…

- Ты уверен, что то, что знаешь ты, не обязательно нужно знать Середе? - задал он прямо волнующий его вопрос.

- Уверен, - кивнул головой Михаил. - Она и ему сама все расскажет. А я не доверял ей больше всех из нас, зато теперь доверяю на все сто.

- Почему? Чем она тебя купила? - с неприязнью спросил Павел.

- Паш, спокойно. Меня можно купить только одним - правдой. Такое незачем придумывать. Так не врут. А ты не злись, тебе совершенно не из-за чего злиться, - вдруг улыбнулся Михаил. - Она ко мне пришла со всеми своими тайнами именно потому, что я ей совсем не верил. А она такой человек, что не выносит, если ее считают врагом.

- Человек? - удивился Павел.

- Человек, - кивнул Копаныгин. - Пашка, она больше человек чем мы с тобой… Слушай, иди уже к Федьке, ты все эти нюансы потом с Ли обсудишь. Ты извини, что я вам помешал, но у вас времени впереди много, успеете разобраться.

Павел устал удивляться, и извинения от Мишки, который раньше скорее откусил бы себе язык, чем попросил бы прощения за подобные пустяки, принял как должное.

***

Отчеты девушки приготовили. Виктор долго сидел с этими файлами в кабинете, и, как всегда в трудные моменты, позвал Павла к себе.

- Пашка, я не могу сам это решить, - как-то растерянно встретил он его на пороге кабинета. - Я чувствую, что знаю решение, но не могу его вывести, потому что я сейчас необъективен.

Павел прошел вслед за командиром, сел в свое привычное кресло - напротив Середы, принял от того отчеты и погрузился в их изучение. Читал, обдумывал, а в голове вертелись мысли - вот оно, отцовство. Это когда личное перемешивается с работой, долг тянет в одну сторону, а семья, ребенок - в прямо противоположную. Когда знаешь ответ, но страх за близких мешает его принять. Витька молодец, что не стал выдавать свою слабость за решение, пусть для этого и пришлось признаться, что сам он не в состоянии справиться с проблемой…

Павел закончил изучение отчетов и выключил монитор.

- Вить, что тут думать… вроде бы, все в порядке, но все равно, наверняка никто ничего не может сказать. Даже Лиэлл не утверждает, что неоднократно наблюдала рожденных в полете детей. Так что… Ничего страшного, что мы потратили время на установку и отладку ускорителей и генератора защиты. Теперь у нас есть в резерве эта сверхскорость. Если понадобится - мы сможем воспользоваться уже готовым. А пока - пойдем дальше согласно старым расчетам до рождения ребенка. Думаю, ребята поймут. Сократим расход воды, Лобанов подумает, что можно изменить с циркуляцией в системе жизнеобеспечения… Он же нам обещал, - усмехнулся Павел.

- А Лиэлл?

- Прости, - решительно задавил в себе последние сомнения Павел, - но это вообще не имеет значения. Решаем здесь мы, и Лиэлл, кстати, это признает. Она же, если вспомнишь, и предложила первая перенести разгон. Так что она примет это.

Виктор помолчал, потом поднял голову, и Павел увидел в его глазах облегчение.

- Спасибо, Пашка. Я сам хотел решить так же, только не знал, как мне это обосновать.

- А не надо ничего обосновывать. Витька, за кого ты ребят принимаешь? Все же всё понимают. И Лиэлл…

- Кстати, я попросил ее зайти. Она ждет в коридоре. Мне показалось, я должен сообщить ей сейчас, до совещания. Ты не против?

Конечно, Павел не был против. Те несколько дней, что девушки скрывались в лаборатории, готовя отчет для Виктора, он совсем не видел Лиэлл. Странно было признаваться самому себе, но ему ее не хватало. И сейчас он обрадовался возможности просто увидеть ее, услышать голос…

Виктор некоторое время наблюдал за лицом Павла, потом тихо покачал головой.

- Пашка, Пашка, а ведь я тебя предупреждал.

- А что? - постарался удивиться Павел.

- Да ничего… Позови ее, пожалуйста.

Павел вышел в коридор, Лиэлл стояла у поворота и тихо говорила с кем-то невидимым за углом.

- Ли, заходи, Виктор ждет, - позвал он ее. Лиэлл кивнула тому, за углом и пошла к кабинету.

- Все будет хорошо, - услышал Павел голос Копаныгина. Вздохнул и зашел вслед за девушкой, пропустив ее вперед.

 

- Я понимаю, - спокойно отреагировала Лиэлл на их решение. - Все правильно. Не горит. Конечно, подождем.

- Ли, я хотел спросить… - как-то нерешительно начал Виктор. Павел насторожился. - В отчете есть одно место… Ты предлагаешь свой опыт, как человека, имевшего дело с акушерством. А ты уверена, что ваша и наша анатомия настолько схожи?

- Во-первых, Варя и Юля провели полное исследование моего организма, - усмехнулась Лиэлл. - Мы идентичны. Во-вторых, я достаточно давно живу на свете, чтобы иметь возможность столкнуться с рождением детей на собственном опыте - как акушера и как… - она прервалась на секунду, бросила непонятный взгляд на Павла, и продолжила, - …и как пациентки. У меня были дети.

- Были? - вырвалось у Павла чуть раньше, чем он прикусил язык. Виктор скользнул по нему укоряющим взглядом – какое это имеет значение!

- Они уже умерли, - спокойно ответила Лиэлл. - К сожалению, они не получили моего долголетия.

По реакции Виктора Павел понял, что тот в курсе истинного положения дел с возрастом гостьи, но все равно, Лиэлл его не убедила.

- Есть еще и в-третьих, - вздохнула и решительно продолжила Лиэлл, которая тоже это поняла. - Я имела дело именно с вашими женщинами и вашими, земными, детьми.

- Где? - одновременно перебили ее Павел с Виктором.

- Там, где вы подумали. На Земле.

Немая сцена затянулась ненадолго. В конце концов, подозрения у обоих были уже давно, просто неожиданно было, что она сама об этом заговорила.

- Ли, тебе не кажется, что об этом надо было сказать? - чуть растерянно спросил Виктор.

- Я и говорю, - пожала она плечами. - А раньше это было ни к чему. Вы совсем иначе это восприняли бы.

- Я думаю, - медленно сказал Виктор, - я думаю, надо, чтобы ты рассказала об этом всем. Чтобы не было недомолвок, слухов, секретов и непонимания. Согласна?

- Согласна. Сюда всех позовешь или пойдем в классную?

- Да ладно, сюда все поместятся, - все так же медленно, будто раздумывая, сказал Середа. - Козелков, пригласи всех из рубки ко мне, пожалуйста… Или нет, сиди тут, я сам.

 

Когда Виктор вышел, они некоторое время молчали.

- Значит, твои сведения о нас, язык и все эти… «не дождетесь» - не из моего сознания? - нарушил Павел молчание, как бы продолжая тот, оборванный Михаилом, разговор.

- Нет, - спокойно ответила она и присела, по привычке, на край стола. - На такие фокусы даже меня не хватило бы. Конечно, это опыт.

- Мишка знал? - Павел сам удивился, насколько именно этот вопрос интересовал его больше многого другого.

- Знал, - кивнула Лиэлл. - Я рассказала ему все тогда, перед твоим днем рождения. Иначе он выжил бы меня отсюда. Я чувствую таких людей очень хорошо. Он похож в этом на Матиэллта. Если он подозревает кого-то, то будет подозревать до тех пор, пока не узнает всей правды… если честно, он знает обо мне сейчас больше, чем я хочу рассказать остальным. Но это уже личное, никак не связанное… Нет, вру, связанное с моим пребыванием на Земле, непосредственно связанное, но я не хочу сию минуту говорить об этом всем.

- А Мишке можно было сказать?

Лиэлл засмеялась.

- Знаешь, если бы ты не зациклился так на Мише, а равнодушно сказал бы - ну и не надо, я была бы разочарована… Я не могла сказать ему не все, он чувствует недомолвки, и от этого еще хуже подозревает. Я и тебе расскажу все, только потом, хорошо?

Он не успел ответить, потому что вошел Виктор, а за ним все остальные. Копаныгина не было, отметил про себя Павел.

- Мишка остался в рубке, сменил Федора, - пояснил ему Виктор. - Начнем? Ли, не будем тянуть, тебе слово… Рассказывай.

Лиэлл вышла вперед, ребята невольно сгруппировались небольшим амфитеатром перед ней. Улыбнулась.

- Погаси свет, Витя, - попросила она неожиданно.

Виктор удивился, но просьбу выполнил.

- Я лучше буду показывать, - негромко прозвучал в черной тишине голос Лиэлл. Павел, устроившийся чуть в стороне, не успел удивиться словам. Потому что пришлось удивляться совсем другому…

В густой тьме, прямо перед ними, загорелись бледные огоньки звезд. Сперва казалось, что это эффект непривыкшего к темноте зрения, но они становились все ярче, их все прибавлялось, и вскоре оказалось, что вокруг - абсолютная пустота, заполненная звездным сиянием.

- Мы находимся в вашей точке отсчета. На этом месте должно быть Солнце, - начала говорить Лиэлл. Голос ее был слегка напряжен, но спокоен. Говорила она ровно и без запинок, хотя иногда ее дыхание чуть прерывалось. Да она показывает миражи из своего сознания, - осенило Павла. Не перетрудилась бы… Но потом мыслей не осталось, только совершенно щенячий восторг. Никогда больше – ни до, ни после этого рассказа ему не приходилось пережить такое чувство полета и волшебного единения со Вселенной…

- Прямо перед вами – созвездие Большой Медведицы, его звезды отличаются по цвету от остальных, если присмотритесь… - и правда, вот вырисовывается знакомый с детства Ковш, как будто выложенный синими сапфирами на черном искрящемся бархате. Неожиданно созвездие покрылось как будто легкой голубой вуалью, которая, меняя очертания, плавно расплывалась облаком далеко в стороны от Ковша.

- Голубым цветом обозначаются границы Великой Империи Соэлла – моей родины, - торжественно и почему-то печально говорила Лиэлл. – Вы видите, как несколько десятков тысячелетий мы расширяли границы своего государства. Благодаря развитию биологии, медицины и прочих наук, мы смогли перешагнуть порог долгой жизни – сейчас мы живем намного дольше вас… К сожалению, - совсем тихо, как будто самой себе, добавила девушка. – И, спустя некоторое время, нам стало тесно на нашей планете после вполне закономерного демографического взрыва.

Неожиданно, хотя практически ничего не изменилось вокруг, Павел почувствовал, что они медленно двинулись вперед, как будто полетели к этому голубому облаку.

- Наша жизнь длится около десяти-двенадцати тысяч лет, - продолжала Лиэлл. – За это время мы успеваем не только повзрослеть и познать мир вокруг нас, но и отшлифовать наши природные способности, доведя их до совершенства. К счастью, мы смогли удержаться на грани, за которой человек перестает быть человеком, потому что прожитые столетия меняют его психику в сторону или сумасшествия, или одичания, или превращения в равнодушные автоматы. Мы смогли найти себя в созерцании природы планет и космоса, в науке, в творчестве и в любви…

- Эльфы, - потрясенно выдохнула Катя, давно увлекшаяся чтением книг Толкиена и абсолютно влюбленная в Перворожденных.

- Катюша, ты льстишь нам… Хотя, сходство, несомненно, есть, - улыбнулась невидимая Лиэлл. – Я говорила, что мои соотечественники погружены в себя, им не хватает вашего огня, буйства ваших эмоций и чувств, ваших порывов… Все это так, но звучит как-то очень грустно, а вообще-то, все намного оптимистичнее. На самом деле, мы умеем и любить, и чувствовать так же, как и вы – просто у нас все это приняло другие формы… Как это всегда бывает, платить за некоторые блага науки и эволюции пришлось женщинам, - в голосе зазвучали новые нотки, то ли истеричного плача, то ли, наоборот, искрящегося веселья. – Мы обречены однажды попасть в клетку, из которой нет выхода. Впрочем, без этой клетки мы просто не можем жить. В нашей жизни обязательно наступает момент, называемый запечатлением. Это происходит в пору, которую ждет каждая девушка – во время нашей первой любви. Я не хочу описывать физиологическую и психологическую основу происходящего с нами – это как магия и волшебство, мы сами стараемся не обсуждать эту грань нашей жизни. Сейчас особый случай, но мне все равно не хотелось бы углубляться… Мы как бы проецируем на себя образ своего первого мужчины, отпечаток его личности накладывается на нашу личность, и мы уже не способны полюбить человека иного склада ума, с другим мировосприятием, с другим характером, наконец. Возможно, это плата за долголетие – привязанность к одному человеку, упорядочивание связей. Мы думаем, эта особенность - следствие демографического взрыва, последовавшего за увеличением продолжительности жизни. Не знаю. Одно мне известно точно – разборчивость у нас в крови… внимание, приближаемся.

Голубое свечение заполнило всю комнату, они уже находились за полторы сотни парсеков от Солнца, приближаясь к двойной звезде – Алькор-Мицар, как понял Павел. Мимо пронеслась планета, сквозь облака атмосферы просвечивала удивительная кирпично-красная поверхность.

- Это шестая планета нашей системы, она действительно, очень похожа на Марс, - это первая, колонизированная нами, - подтвердила Лиэлл. – А сейчас мы приближаемся к сердцу моей империи, колыбели нашей цивилизации. Соэлла…

Из-за двойного пылающего светила величественно показалась планета нежно-голубого цвета, она плавно надвигалась, занимая весь обзор, заслоняя и Алькор, и звездное небо вокруг. Скоро они уже неслись сквозь ее атмосферу, пронизывая белый пух облаков, планировали вниз, как на дельтаплане. Внезапно облака кончились. Под ними проплывали непривычной формы материки, темно-изумрудные глаза морей и призрачно-зеленоватый океан, простирающийся до самого горизонта.

- Сколько воды! – вырвалось у Федора.

- Часть наших городов-производителей расположены в океане, на дне, - сообщила Лиэлл. – Мы спустились под воду раньше, чем поднялись в небо… Нам очень давно не хватало суши для полноценной жизни. Это потом мы смогли начать звездную экспансию на необитаемые планеты нашего ближнего космоса, потом и дальнего, а до тех пор мы могли только завоевывать океан…

Их «дельтаплан» снизился и вскоре нырнул в глубину океана. Павел не успел опомниться, как они уже проплывали над огромными прозрачными куполами подводных городов. Удивительные рыбы, совершенно не пугаясь, важно дефилировали буквально у их лиц… иллюзия погружения в воду была полной.

- Но наш центральный город – на суше, - и они снова вынырнули, летя теперь невысоко над водой. – Там, на побережье океана находится столица Империи Соэлла, и наш Хрустальный Дом – место, где живет действующий правитель Империи.

Побережье приблизилось, и уже можно было различить строения, переливающиеся в голубоватых лучах непривычного светила, как будто дома были и вправду, из хрусталя. Город окружала символическая хрустальная же стена.

- Изумрудный город, - сказал Федор, озвучив неясные воспоминания Павла. – Зеленые очки – и по дороге из желтого кирпича!

Лиэлл тихо рассмеялась, в это время они уже летели над землей. Это было, действительно, достойно веселья – по побережью, вдоль кромки океана, издалека, к центральным воротам города вела дорога, по которой двигались причудливые аппараты всех оттенков синего, от нежного голубого до густого ультрамарина. Павел тоже поймал себя на улыбке - дорога сияла канареечной желтизной.

Они пролетели над стеной, снизив скорость и медленно приближаясь к высокому многоэтажному зданию, больше всего напоминающему дворец Снежной Королевы, только переливающийся всеми цветами радуги. На них плыло центральное большое окно правильной прямоугольной формы, не закрытое стеклами и обрамленное сверкающей россыпью игольчатых кристаллов.

Кто-то из девушек слабо ахнул, когда они вплыли в это окно. Огромный зал, колонны и арки все из того же хрусталя, стены задрапированы нежно-голубыми и бирюзовыми занавесями из теплого на вид шелковистого материала, который так и не удалось погладить Павлу в звездолете Лиэлл. У противоположной стены-окна стояли двое – молодой человек и девушка, оба в одеждах того же сияющего голубого цвета, оба золотоволосые, оба с гордой осанкой древних королей…

Ребята плавно опустились на пол, недалеко от золотоволосой пары. Сейчас они сидели как будто в центре этого огромного зала. Когда двое у окна повернулись к ним лицом, Павлу отчего-то захотелось встать и склонить голову – такой у мужчины был властный, величественный и удивительно проницательный взгляд серебристо-голубых глаз, обрамленных такими же длинными ресницами, как у Лиэлл. В глазах повелителя Империи светилась многовековая мудрость человека, познавшего жизнь и самого себя, и в то же время в глубине этих глаз пылал неукротимый огонь, природу которого Павел понять не смог, да сейчас и не особенно пытался.

- Действующий Правитель Империи Соэлла – Матиэллт, и первая Дама Правящего Дома Империи, - торжественно и печально прозвучал голос Лиэлл. Павел перевел взгляд на первую леди Соэллы и, все-таки, поднялся со своего кресла. С таким же величественно-властным видом на него смотрела сама Лиэлл.

***

Неожиданно померк призрачный переливчатый свет Хрустального Дома, и они вновь оказались летящими в звездной пустоте.

- Мы правим Империей почти пять тысячелетий, - снова заговорила Лиэлл, а голубое облако Империи тем временем осталось позади. Возвращаемся к Солнцу, - понял Павел.

- Если быть точной, правит Матиэллт, у него есть к этому и способности, я бы даже сказала – дар, и желание, и силы. Я же уже в юном возрасте отличалась от моих соотечественников гораздо большей горячностью и любопытством. Мне всегда было скучно в Хрустальном Доме, хотя потом я поняла, что он мне дорог, как и вам дорог ваш дом на Земле. Но тогда, четыре с лишним тысячи лет назад я всеми силами стремилась улететь с Соэллы как можно дальше и не возвращаться как можно дольше. Матиэллт никогда меня не понимал, но, еще не став правителем, он имел прав на мою личную жизнь столько же, сколько и я – на его. То есть, практически никаких. Поэтому он не мешал мне. К тому же, тогда я не была ему нужна так, как сейчас… В общем, я пользовалась свободой. Посетила кучу интереснейших планет, как населенных, так и пустынных… Последних было больше. Жизнь не так уж часто встречается во Вселенной, - с заметным сожалением добавила Лиэлл.

Тем временем они приблизились к Солнечной системе – вот Сатурн с его кольцами… Юпитер… Марс…

- Однажды я высадилась на планету, которая была населена гуманоидами, подобными мне. Как оказалось при ближайшем рассмотрении, - идентичными, - усмехнулся голос Лиэлл. – Развитие этой цивилизации еще стояло у самых истоков… Пирамиды еще не были построены, еще не был рожден человек, названный Иисусом, еще не было тьмы средневековья и расцвета Возрождения… Я оказалась на Земле, на побережье Средиземного моря, восходящей звезде античности – в Элладе.

Море. Видимо, Средиземное. Вот о чем она думала там, в "Сюрпризе"…

- Я встретила его почти сразу после приземления. Он был прирожденный воин, спартанец. Сперва он принял меня за сошедшую с небес Афродиту, - тихо засмеялась Лиэлл странным, теплым и ласковым смехом. На фоне древнего греческого белоснежного храма возник призрачный юный воин-атлет, смуглый и темноволосый, с вьющимися крупными кудрями волосами и кристально ясными серыми глазами. – А потом он решил, что я нимфа… Мы долго встречались, он научил меня своему языку, рассказывал легенды и были. К счастью, воины древней Эллады были образованы, не то, что средневековые тупоголовые вояки, например, и он многое смог мне прояснить.

Он рассказывал мне о земле – ведь боги, по его мнению, были так далеко от земли и людей, что ничего о них не знали. Согласитесь, что такая позиция для меня была довольно выгодна, и я его не разубеждала. Так он и считал меня нимфой до того момента, когда его убили в одном военном походе. К сожалению, я оказалась бессильна спасти его, очень переживала – это была моя первая потеря, раньше у меня никогда никто не умирал. Я вообще не знала, что такое – смерть… Впрочем, все это мелочи. Если я буду так подробно описывать каждое свое знакомство, мы никогда не закончим этот киносеанс, - внезапно прервала сама себя Лиэлл.

Медленно угасали очертания храма, гасло голубое небо, затихал шум моря. Последним растворился в мягко наступавшей темноте спартанец с серыми глазами.

- Включи свет, Витя, я устала, - попросила из темноты Лиэлл.

Вспыхнувший приглушенный свет (Виктор догадался не давать максимальную мощность на светильники) все равно ослепил их, и некоторое время они жмурились, как котята. Вид у всех был слегка… как сказал бы Лобанов, прибалдевший.

Павел первым обратил внимание на усталое и еще больше побледневшее лицо Лиэлл.

- Ли, тебе надо отдохнуть, - категорично заявил он, поднимаясь.

- Да уж, Лиэлл, спасибо большое, это было просто замечательно, но тебе надо придти в себя, - поддержал Середа. – Давайте-ка, ребята, обсудим все это потом, а сейчас отпустим Лиэлл в каюту.

- Нельзя же так, - Варвара подошла к девушке, проверила пульс и решительно повернулась к Павлу.- Специалист по контактам, отведи Ее Высочество в каюту, пожалуйста!

- Не надо, - тихо попросила Лиэлл. – Не надо только вспоминать мое происхождение. Оно мне слишком дорогого стоит. Я не имею права покидать Соэллу, потому что, пока у моего брата нет супруги, я являюсь Первой Дамой правящего Дома. Все это так сложно… но я вынуждена постоянно скрываться от него. Он может вычислить меня и на Земле, несколько раз он уже увозил меня силой, однажды его визит убил дорогого мне человека… Я ненавижу свое положение. Самое главное, что это чистая формальность – Матиэллт не нуждается в помощниках, он все держит сам. Я нужна ему для официального статуса Первой Дамы… Так положено.

Павел вспомнил: «Я не люблю официальные приемы». Видимо, это же вспомнил Федор.

- Так это оттуда этот великолепный жест? У вас действительно, этикет, похожий на дворцовый этикет Лувра?

- Нет, - засмеялась Лиэлл, сразу поняв, о чем речь, - в этом отношении у нас все проще. А Лувр… Я была второй фрейлиной королевы. Это было давно и совершенно неинтересно. Поверьте, скучнее Лувра для меня может быть только тронный зал Соэллы во время официального приема посла дальней колонии…

- Все, иди, Ли, хватит над собой издеваться, - поднялся Середа. – Паша, проводи леди.

Лиэлл хотела отреагировать на «леди», но махнула рукой, и тут неожиданно поднялась Катя.

- Ребята, я хочу прямо сейчас сказать…

Все замолчали и посмотрели на нее, Лиэлл и Павел остановились в дверях.

- Я хочу предложить… вы же теперь понимаете… Ли нам не враг. Она будет лететь с нами на Землю. Она будет жить на Земле, как жила раньше. Она – наша, своя. Понимаете?

- Я понимаю, - отозвался Середа. – Продолжаю твою мысль: есть предложение зачислить Лиэлл в наш экипаж, перестать считать ее случайным пассажиром. Как мы будем вести себя на Земле, что рассказывать и как все объяснять, - посмотрим на подходе к Солнцу, когда сможем оценить обстановку дома. А сейчас – считаем Ли одной из нас. Кто согласен, банально поднимите руки, пожалуйста…

Павел поднял руку и огляделся.

- Единогласно, - кивнул Виктор. – Мишка, а ты?

- Я тоже поднял руку, - сообщил молчавший до сих пор Копаныгин в динамике громкой связи – он наблюдал за кабинетом из рубки.

- Спасибо, ребята… Катя… - чуть растерянно сказала Лиэлл. – Вы же знаете, я и так с вами. Но теперь я себя чувствую совсем иначе…

- Все, пошли, - Павел понимал, что немного грубоват, но это безобразие надо было прекратить. – Пошли, ты же падаешь уже…

 

Он довел ее до каюты, открыл дверь. Лиэлл задержалась на пороге, внимательно посмотрела ему в глаза.

- Паша, вам правда, понравилось?

- Конечно, - успокоил он ее. – Мне теперь это все сниться будет. Серьезно, я глаза закрываю, а там… У вас очень красиво.

- Красиво… Но не для меня это все, - неожиданно тоскливо сказала она. – Ладно, спокойной ночи.

- Спокойной ночи, Ваше Высочество, - он прикусил язык, но было поздно. Лиэлл вспыхнула, повернулась и быстро закрыла за собой дверь.

Павел стукнул себя по лбу. Сначала мысленно, потом по-настоящему. Ну и дурак же ты, Козелков…

***

После путешествия на Соэллу ребята еще долго не могли придти в себя, но постепенно все нормализовалось, и жизнь потекла в привычном ритме. С тех пор, как Лиэлл была официально признана членом экипажа «Зари», отношение к ней, как к гостье, быстро сменилось на обычное – как к любому из них. Видно было, что сама она опасалась некоторое время ненужного шлейфа ее положения Первой Дамы и призрака короны на голове, но вскоре успокоилась. Обстановка на корабле к ношению корон не располагала…

 

Спустя трое суток после выхода из метеоритного облака, Павел отдыхал в кабинете Виктора. То есть, он принес на дискете отчет об очередной проведенной профилактике в двигательном отсеке, и теперь Виктор его изучал, а Павел сидел напротив с чувством выполненного долга и наслаждался сидячим положением.

- Виктор, можно к тебе зайти? – спросил из рубки Копаныгин.

Середа оторвался от своих записей.

- Примем страждущего, Пашка? – со вздохом спросил он.

- Совсем отдыха не дают? – посочувствовал Павел, невольно вспоминая свои размышления на тему «запереть Витьку в «Сюрпризе» на время отпуска недели на две».

- Мишка без дела не стучится… Конечно, заходи, - ответил Виктор в микрофон.

Не прошло и пяти минут, как двери бесшумно открылись, впуская серьезного до мрачности Михаила.

- Проходи, бери второе кресло, чувствуй себя, как дома, - не вставая, предложил Виктор. – Что стряслось?

- Пока ничего, - придвинул к столу второе кресло Михаил, сел в него и только после этого положил на стол дискету. – Я закончил с утечкой.

- И что получается? – забрал дискету Виктор.

- Здесь полный расчет наших оставшихся запасов воды с учетом регенерационного цикла системы жизнеобеспечения, - пояснил Копаныгин. – Я считал отдельно – полет с расчетной скоростью и полет с ускорением. Ребята, ускорители надо включать. Сейчас объясню.

Павел встал с кресла, обошел вокруг стола и заглянул в расчеты Копаныгина через плечо Виктора.

- Вижу… - задумчиво сказал Середа. – Собственно, тут мало что нового. Ты ведь не математическими способностями похвастаться пришел? Давай, объясняй!

- Если расчеты верны, то получается, что при включении ускорителей воды нам не хватает не так уж и много. Мы в состоянии пополнить запасы самостоятельно, не изобретая велосипед.

- Это как? – заинтересовался Павел.

- Впереди, как вы знаете, прямо по курсу, планетная система красного карлика Гаммы и его три планеты, - у Михаила был тот самый вид, который он приобретал, если знал ответ для решения сложной проблемы, найти который не мог никто до него. - На третьей, согласно проведенному мной сканированию, вполне пригодный по составу для использования лед. Пришлось потратить некоторое время на спектральное исследование… Я не хотел приходить без рацпредложений, поэтому затянул с отчетом.

- Я посмотрю. Сбрось мне записи сканеров, - кивнул Виктор. – Когда мы пройдем у Гаммы?

- Через пятеро суток, - подсказал Павел. – Считать торможение?

- Такими темпами мы можем растратить всю энергию двигателей и топливо на разгоны-торможения… - озабоченно пробормотал Виктор. – Давайте-ка, ребята, поработаем. Пашка, рассчитай параметры торможения и выхода на орбиту вокруг третьей планеты, а ты, Миш, попробуй прикинуть варианты расхода топлива и амортизацию двигателей – при включении ускорителей и при условии полета со стандартной расчетной скоростью.

- Я возьму Катю? – спросил Михаил. – Одному там будет тяжело.

- Конечно. Берите Катю, садитесь в рубке и работайте. Идите, ребята, времени, как всегда, в обрез…

- И все-то у нас аврал, и все-то мы не успеваем, - довольно прокомментировал Павел, направляясь к выходу. Предстоящая работа его не пугала, ему нравилось, когда голова занята. Меньше времени на непонятные мысли и эмоции, которые в последнее время все чаще мешали ему жить.

***

Работа над расчетами протекала ровно, Павел сперва опасался, что некоторая напряженность в отношениях Кати и Михаила будет нагнетать обстановку, но все шло удивительно спокойно и доброжелательно. Катя явно была очень рада, что ее, наконец, заметили и оценили, а Михаил, хотя и смотрел на них тем самым отстраненным взглядом «электронного человека», был настроен вполне мирно. Разговаривали они мало, все по работе, но если Катя что-то спрашивала у обоих, Михаил торопился ответить первым. Павел улыбался про себя, твердо решив не вмешиваться. Вскоре он сам вошел в режим полного автоматизма, и опомнился только ближе к вечеру, когда понял, что над ним уже несколько минут стоит Варвара, требуя прекратить работу.

- …Сколько можно тут сидеть? Федор, сменяй этих ненормальных, им надо в тренажерный зал, всем троим, потом в душ, есть и спать. Завтра досчитаете, калькуляторы ходячие.

Павел пытался что-то возразить, упоминал Середу и срочность поставленной задачи, но Варвара была непреклонна.

- Вашего Середу я пятнадцать минут назад уже прогнала к тренажерам под теплое Юлькино крылышко. Вы с утра пашете. Отдыхать когда будете? Вы хоть что-нибудь ели?

Павел напрягся, припомнил, как Юля приносила нечто съедобное и почти силой заставила их перекусить

- Понятно, - зловеще подвела итог Варвара. – Типа, обедали? Не помним, чем, не помним, когда, и чуть ли не внутривенно?

К Павлу подошел Михаил, посмотрел через его плечо на расчеты, одобрительно хлопнул его по плечу.

- Паш, оставь, это и Федька может добить. Передай ему все, ты уже почти закончил. А ему ночью заняться будет нечем, пусть поработает. Глядишь, в алгебре с физикой разбираться начнет.

Павел мимолетом удивился: прикалывающийся над Федором Михаил – это что-то новое. Обычно ситуация диаметрально противоположная…

- А чего я-то, чего чуть что, сразу я, - обиделся Лобанов. – Я давно не хуже вас в этом разбираюсь!

- Не хуже, не хуже, - успокоила его Катя. – Был бы хуже, тебя бы в рубку вообще не допускали. А тут Мишка тебе такие расчеты доверяет…

- К утру доделаешь – будет здорово, - поднялся, наконец, Павел. – Варя, спасибо. Я себя чувствую, как замороженный.

- Иди, размораживайся, - подтолкнула его к выходу Варвара, вслед за Катей и Михаилом. – И чтоб до завтрашнего утра тебя тут не появлялось! Федь, заблокируйся изнутри, никого из этих арифмометров сюда не пускать, даже если «Заря» разваливаться на запчасти будет!

- Не шуми, Варь, не шуми, - успокаивающе отозвался Лобанов. – Не волнуйся, все сделаю – заблокирую, посчитаю, никого близко не подпущу… Иди тоже отдыхать.

- С ними отдохнешь, - проворчала она.

Уже в коридоре Павел подумал, что такая Варвара нравится ему гораздо больше, чем прежняя – железная леди с замашками командира полка. Ее нынешнее положение влияло на нее явно в лучшую сторону...

 

Виктор встретился им на выходе из тренажерного зала. Ну, зал – это шумное название, а вообще это был небольшой отсек, буквально три метра на три, с тремя тренажерами, рассчитанными на тренинг разных групп мышц.

- Выгнала? – сочувственно спросил Середа, имея в виду Кутейщикову. – И правильно. Как процесс?

- Процесс близок к завершению, - отрапортовал Павел. – Торможение и орбиту к утру закончит Лобанов, а Мишка…

- А наши с Катей расчеты будут завтра часикам к двенадцати, - перебил его подошедший Михаил. – Все нормально, получается, что перерасхода нет, и двигатели выдержат и разгон, и торможение у Солнечной системы. Более, того, кажется, еще есть запас. Завтра добьем.

- Молодцы. Отлично. Мои результаты я тоже завтра вам сообщу. Отдыхайте, но завтра к вечеру мы должны уже быть готовы начать торможение, - Виктор устало потер ладонью виски. – А Катюшу где потеряли?

- Она позже подойдет, предпочитает занятия в одиночку, - откликнулся Михаил.

- Хорошо. Все, спокойной ночи, - пожелал им Середа и удалился в сторону жилого отсека.

Михаил первым зашел в тренажерный зал, Павел – за ним.

- Юлька, - заявил он ожидающей их Сорокиной, - Витьку надо гнать в отпуск. На нем нет ни лица, ни глаз, ничего. Один нос.

- Страшная картина, - согласилась Юля, устанавливая нагрузку на панели тренажера для Павла. – А ты сам в зеркало давно смотрелся? Я вообще думаю, что последний месяц работы вас всех в гроб вгонит, и никакие меры по спасению, мои или Вареньки, вам не помогут. Начинай разминку, я к Мише пошла.

Закончив с установками тренажеров, Юля предупредила, что сейчас ей нужно будет уйти и заняться Варварой, так что работать им придется самостоятельно.

- Не перетрудитесь и выключите все, когда выполните программу. Я потом зайду и закрою тут. Удачной тренировки, - и Юля оставила их одних, включив музыкальное сопровождение – что-то энергичное и бессмысленное. Как раз для полного расслабления мозгов, подумалось Павлу.

Некоторое время они полностью увлеклись тренировкой, и работали молча. Во время перерыва Михаил неожиданно спросил:

- Скажи мне, Пашка, как я себя сегодня вел?

- В смысле? – не понял Павел.

- В смысле, как тебе кажется, Катя осталась довольна нашей совместной работой?

Павел мысленно застонал. Как они все его достали! С собой бы разобраться… Но вслух он честно ответил:

- Я тебе удивляюсь в последнее время, вообще. Думаю, Катя тоже в изумлении. Что с тобой происходит?

Михаил ответил не сразу.

- Скажем, меня убедили в том, что мой стиль поведения способствует нагнетанию обстановки и накаливанию отношений в нашем небольшом коллективе.

- Да ну? – совершенно искренне изумился Павел. Интересно, кто это провел такую воспитательную работу? А так же не менее интересно было бы поприсутствовать при таком эффективном промывании электронных мозгов. Павел не мог себе представить, что вот так просто можно было повлиять на Копаныгина. – Кто же этот герой?

- Пашка, не язви, без тебя тошно, - грустно отмахнулся Михаил. – Это не так уж важно. Просто очень хорошо убедили. С наглядной демонстрацией… только мне это не помогло. Я могу вести себя иначе, но сути это не меняет. Но хоть так, внешне - получается?

- Миш, а смысл притворяться? Рано или поздно ты сорвешься, и все будет еще хуже, - задумчиво сказал Павел. – Хотя, конечно, получается.

- Я как хороший компьютер, - тихо произнес Михаил. – Работаю по программе, которую сам себе задал. Я не могу сорваться… Только я ничего не чувствую. Ничего.

Неожиданно он встал с тренажера, отключил его, захватил снятый рабочий комбинезон и стремительно вышел. Павел задумчиво посмотрел ему вслед, но решил, что догонять не будет. В конце концов, у него еще двадцать минут занятий…

Повторяя отработанные до автоматизма движения, он думал о том, как все в этом мире сложно. Мишка – счастливый человек, рядом с ним такая замечательная девушка, она его любит, он ее… ну, во всяком случае, она ему небезразлична, потому что он о ней беспокоится, его волнует ее отношение к нему… Тьфу ты, чего человеку не хватает? «Компьютер»… Зациклился. Все-таки, загубленное детство дает себя знать. Эх, тяжела ты, жизнь московского вундеркинда…

В зал вошла Катя в спортивном костюме, улыбнулась ему и подошла к одному из свободных тренажеров, начала устанавливать программу. Павел ответил на ее улыбку. Черт, как же из Мишки выбить дурь? И вдруг мысли потекли совсем в противоположном направлении. А дурь ли это? При чем тут Катя? Разве незаметно, что все изменения в характере Михаила, все эти его раздумья о смысле его, копаныгинской, жизни начались после появления Лиэлл на корабле? «Серенады» под гитару, переоценка своего отношения ко всему происходящему? То, что они с Лиэлл общаются больше, чем с Катей? Павел остановился, и некоторое время смотрел в одну точку на стене. Конечно, кто еще мог так повлиять на Мишку, что он стал думать о накаляющейся обстановке в коллективе? Этот его неожиданно прорезающийся юмор, эти извинения, которых раньше было не дождаться, эта самокритика… так ведет себя либо подросток, каковым Мишка уже лет десять, как не является, либо влюбленный.

- Паша, ты не знаешь, что с ним происходит? Он с тобой разговаривает больше, чем со мной, – вдруг спросила Катя, обрывая стройный ход его мыслей.

- Влюбился, - с ходу ляпнул Павел, с запозданием соображая, что это его соображение надо было придержать в первую очередь. Нашел, кому сказать…

- Я тоже так думаю, - ровным голосом отозвалась Катя. – С того разговора перед костром все и началось. Я к ним тогда пришла, а у них такие улыбки… И разговор оборвали, когда я появилась. А дальше… Ты и сам видишь.

- А ты? – глупо спросил Павел.

- А что я? Я давно чувствую, что у нас все ушло куда-то… Он перестал меня замечать уже полгода, наверное, назад. А то и раньше, - все так же спокойно ответила она.

- А Лиэлл? – этот вопрос Павел задавать тоже не собирался, но он его волновал почему-то больше, чем Катины проблемы. Да ты, парень, сам влюбился, вдруг понял он. Спокойно констатировал этот факт, совершенно не удивившись.

- Лиэлл к нему относится с большим вниманием, чем к любому из вас, - пожала плечами Катя. – Они так много говорят… Он со мной половины того времени не разговаривал, сколько с ней болтает. И лицо такое…

- Какое? - Павел пытался переварить слово "болтает" применительно к Копаныгину. Получалось плохо. Не вяжется.

- Мирное. Нет, не так – умиротворенное. Глаза человеческие, - в голосе Кати Павел уловил непонятные нотки. Нет, не обида, не грусть… Нежность. Да она же вовсе не расстроена, как он подумал вначале. Она довольна!

- Катюша, а ты? – повторил он свой вопрос, но уже осмысленно, сочувственно и понимающе.

- Я рада за него. Я не смогла сделать его таким… живым. Может, если бы мы остались на Земле… Но здесь, когда он постоянно на работе, когда …

- Катя, ты говоришь так, будто вся жизнь кончена! Нам по девятнадцать, у нас все впереди! А Лиэлл здесь не навсегда, она сама говорила, что может до Земли и не долететь с нами! Она не человек вообще! – Павел сам от себя не ожидал такой горячности.

- Паш, да ты не кричи, - Катя подошла к нему, положила свою руку на его. – Я знаю. Только вот насчет нечеловека… Она на Земле прожила большую часть своей жизни, которая дольше, чем жизнь всех нас, вместе взятых. Она почти ровесница нашей цивилизации, она жила нашу историю, которую мы проходим по учебникам. Она больше человек, чем мы.

- Это не твои слова, - тихо перебил ее Павел. – Это Мишкины слова…

- Да, но я с ним согласна. И конечно, они лучше понимают друг друга – она так интересна, даже его может увлечь просто рассказами о своей жизни, а он из всех нас больше всего похож на ее соотечественников. Не находишь?

- Не знаю… Катя, мы ведь прорвемся?

Вопрос был неожиданным, и Катя негромко засмеялась.

- Конечно, Паш. В крайнем случае, откроем клуб одиноких сердец. – Она заметила, как он поморщился, и погладила его руку. – Не грусти, ты сам сказал – у нас все впереди. Если все плохо сейчас, оно вполне может стать хорошо через пару дней. Или лет. Как получится…

- Это что за безделье? Вы здесь разговариваете, или делом занимаетесь? – ворвалась в зал Юля, полная праведного гнева. – На полчаса нельзя оставить! Паш, ты закончил программу?

- Так точно, ваше благородие, - вскочил Павел, шутливо отдавая Юле честь.

- Так иди уже ужинать и отдыхать, зачем другим мешаешь тренироваться? – невольно улыбнулась Юля.

- Слушаюсь! – Павел развернулся, подмигнул Кате и отправился в душ.

***

На следующее утро Павел проснулся удивительно бодрым и отдохнувшим. Было всего половина седьмого, будильник еще и не думал пищать противную утреннюю побудку. Павел выключил его, встал, оделся, наскоро позавтракал в столовой кают-компании, и вернулся в рубку. Двери уже были разблокированы, в рубке сидели Михаил и Федор.

- Доброе утро, - поприветствовал их Павел.

- Адмирал, я все доделал, Мишка сказал, что мы с тобой гении, - доложил Лобанов.

- Это Пашка гений, а ты – прихлебатель, - уточнил Копаныгин.

- Паш, я от него уже вою, - доверительным шепотом на всю рубку пожаловался Федор. – Он издевается надо мной почти час… Пошел я спать, работайте дальше без меня. Посмотрим, кто из нас гений.

- Приятных сновидений! - крикнул ему вслед развеселившийся Михаил.

- Ты, я смотрю, разошелся. Федьку напугал, - уселся в свое кресло Павел.

- Посмотри наши с Катей прикидки, - кивнул на монитор Михаил. - Ты знаешь, я тебе вчера эту дурацкую фразу про компьютер сказал, пришел в каюту, сел на кровать, думаю – гори оно все ясным огнем! Проснулся сегодня - и мне весело. Представляешь?

Павел некоторое время молча просматривал данные на экране, потом неохотно сказал:

- Слишком много веселиться на пустом месте - не к добру.

Михаил сразу как будто выключился - уткнулся в бортжурнал, изучая записи Федора, как будто час назад не принимал у того вахту…

Через час появился Виктор, за ним вошла чуть сонная Лиэлл.

- Как дела? - первым делом поинтересовался Середа, плюхнувшись в кресло, и, не дожидаясь ответа, продолжил. - У меня есть две новости - хорошая и плохая. С какой начнем?

- С хорошей, - поднялся Павел, уступая место Лиэлл. Она поблагодарила короткой улыбкой и села.

- Хорошая новость заключается в том, что этот лед третьей планеты на самом деле нам подходит. А плохая - в его необходимом количестве. Если разобрать еще одну капсулу, то мы сможем завезти необходимое количество рейсов этак за тридцать. Мы застрянем у этой Гаммы дней на семь-восемь. Так как у вас дела? - без перехода закончил Виктор вопросом.

Павел некоторое время переваривал новости, поэтому Михаил, которому для усваивания времени потребовалось, как всегда, меньше, ответил первым.

- Нам хватит ресурсов еще на три таких торможения и разгона, и на одно торможение - разгон, если включим ускорители. Кроме текущего торможения и самого первого ускорения, которое включим через несколько месяцев.

- То есть, мы сможем разогнаться, а потом, при необходимости, один раз затормозить и снова увеличить скорость?

- Точно.

- Не так уж плохо, - кивнул Середа. - У тебя, Пашка?

- Готово. Начинать мы должны через десять часов пятнадцать минут. Михаил в курсе. Можно, я пойду готовить вторую капсулу?

- Иди, конечно. Я сейчас тоже подойду, ты пока приступай.

Павел вышел из рубки, терзаемый сложными противоречивыми чувствами - облегчения, потому что находиться рядом с Лиэлл и Михаилом одновременно было как-то тяжело, и наоборот - жгучим нежеланием уходить и оставлять их вдвоем.