В классной народ, похоже, полностью расслабился. Лиэлл сидела на столе (привычка уже, что ли? - подумалось Павлу), Федор перед доской изображал в лицах, как они глушили роботов на Вариане, Виктор сидел за соседним столом, Варвара, как всегда - за спинкой его кресла. Юля облокотилась на стол рядом с Виктором и улыбалась. В углу справа хмурился Михаил, скрестив на груди руки.

- Всем здравствуйте! - громко сказал Павел. Катя тихо проскользнула мимо него к Михаилу.

Федор замолчал, широко улыбнувшись, Лиэлл обернулась.

- Доброе утро, соня! - поприветствовала его Юля. - Еще раз - с днем рождения! Выспался хоть?

- Спасибо, - откликнулся Павел, - выспался, конечно.

- Ты проходи, - позвал Виктор, - присаживайся. Мы тут без тебя серьезный разговор не начинали.

- Я понял… - Павел прошел к доске, выдвинул первое попавшееся кресло, поставил его перед столом, на котором сидела Лиэлл, сел и огляделся.

- Предлагаю закончить балаган и поговорить серьезно, - поднялся Виктор. – Вообще-то, все должно было бы проходить совсем не так, но вы все видите, что обстоятельства сложились именно для такой беседы. – Он помолчал, будто собираясь с мыслями. – Вы уже все познакомились с нашей гостьей, Лиэлл…

Лиэлл, будто спохватившись, соскочила со стола и встала рядом с Павлом. Он дернулся было встать и уступить ей кресло, но девушка остановила его.

- …Обстоятельства, при которых Лиэлл попала на борт нашего корабля, сами по себе довольно необычны. Еще необычнее сама Лиэлл… - Виктор склонил голову в сторону гостьи. - Мы до сих пор воздерживались от выяснения подробностей, поскольку ваше состояние, сударыня, оставляло желать лучшего. Но сейчас, думаю, мы вправе задать некоторые вопросы и, возможно, получить на них ответы. Что скажете?

Лиэлл вздохнула.

- Что я могу сказать… сударь? – Павел, не глядя, почувствовал ее улыбку. – Спрашивайте, хотя я и так могу все рассказать, без наводящих вопросов. Я догадываюсь, что вас интересует…

- Что случилось с восьмой планетой? – не дожидаясь реакции Середы, спросил из своего угла Михаил. – И почему уцелел ваш корабль?

Лиэлл осталась спокойной.

- На планете находилась автоматическая база враждебных моей расе существ. Если бы название им давали вы, вы бы назвали их пиратами. До вас они пока не добрались, потому что паразитируют только на тех, кто вышел в большой космос достаточно давно. Вы и ваш район Галактики их не интересуете. Планету взорвала я, уничтожая базу…

- Откуда вы знаете, какой район Галактики является нашим? – резко перебил ее Михаил.

Павел почувствовал, что надо вмешаться.

- Прошу прощения, - поднялся он, жестом останавливая уже открывшую рот Лиэлл. – Я хочу, чтобы мы определились – мы разговариваем с гостем, или ведем допрос пленного партизана?

- Лично я веду допрос, - немедленно отозвался даже с каким-то удовольствием Михаил.

- А все остальные? – поинтересовался Павел, оглядывая экипаж.

- Я не хочу допроса, - тихо сказала Катя.

- Я тоже, - согласилась Юля.

Федор ничего не сказал, но демонстративно пододвинул освободившееся кресло Козелкова ближе к Лиэлл и практически силой усадил ее.

Варвара вздохнула.

- Что ты молчишь, Виктор? Кто здесь командир?

- А кто здесь ответственный за контакт? – вопросом ответил Середа. – Допроса не будет, хотя я вижу, что наша гостья ответила бы на любой вопрос. Павел, тебе слово.

Козелков оглядел всех еще раз и решительно махнул рукой.

- Думаю, мы просто выслушаем Лиэлл, а потом, если вопросы останутся, зададим их. И нечего изобретать велосипед.

- Согласен, - кивнул Середа и опустился в кресло. – Мы слушаем вас, Лиэлл.

Девушка глубоко вздохнула. Павел поймал ее взгляд – снизу вверх, какой-то совершенно непонятный, то ли сомневающийся, то ли испуганный, - и в следующее мгновение она уже твердо смотрела на Середу.

- Пираты напали на меня. Я отбивалась. Я была сильнее, и они начали убегать. Я их преследовала до базы, с которой меня тоже обстреляли, повредили мне генератор нуль-портала, и я не могла уйти от них гиперпрыжком… Потом я получила ту пробоину, которая и оказалась роковой, но напоследок успела ударить по базе из кормового излучателя. Залп был уже практически неконтролируемой мощности, планету разнесло в куски, меня тоже зацепило. В общем, потом мне повезло свалиться на этот обломок, где вы меня и нашли.

- Твой организм практически идентичен нашему, - вступила Варвара. – И в то же время, ты смогла выжить с многочисленными повреждениями, которые сами по себе убили бы самого сильного из нас, практически без воды и воздуха на радиоактивном астероиде, в пробитом звездолете… Или наше физическое сходство лишь видимость?

Лиэлл задумалась.

- Трудно сказать, что будет с вами спустя, скажем, двадцать-тридцать тысяч лет… Когда-то мы были такими, как вы, внешнее сходство осталось и сейчас. Все, что изменилось – наше сознание, наш мозг и наши пси-способности… Наша способность к выживанию многократно увеличилась. После аварии я поняла, что самой мне не выбраться, и замедлила все жизненные функции организма… Я смогла бы продержаться еще несколько дней, если бы не пришли вы.

- А регенерация? – спросила Юля.

- Что касается регенерации… К сожалению, для нее нашему организму нужны благоприятные условия. При нехватке тепла и кислорода даже мы не можем регенерировать.

- Правильно. Значит, поэтому только когда мы сняли скафандр…

- А я настаиваю на ответе на мой вопрос, - перебил Юлю Михаил. – Насчет знаний о «нашем» районе Галактики и, заодно, языка.

Лиэлл некоторое время помолчала.

- Мне довольно тяжело будет это объяснить. Я знаю, что мое объяснение вас не удовлетворит…

- А вы попробуйте, - все так же, не опуская скрещенных рук, откликнулся Копаныгин.

- Пробую, - кивнула Лиэлл. – Когда я находилась в коме, мой разум искал выход из создавшегося положения. При приближении вашего корабля на определенное расстояние, я вас почувствовала… ощутила… Не знаю. Я не помню ничего. Только, когда я пришла в себя, я понимала все, что вы говорите. И я многое могу рассказать о вашей Земле. Я думаю, мое сознание вошло в контакт с сознанием одного из вас, и все мои знания получены именно от него.

Павел почувствовал на себе взгляды ребят и ему стало немного неуютно.

- Ну, да… И этот кто-то явно знает больше, чем рядовой, скажем, врач или экзобиолог, - отметил Михаил. – Ваше сознание в коме очень хорошо ориентируется, с кем вступить в контакт. Какими критериями оно руководствуется при выборе «собеседника»?

- Я уже сказала, что мое объяснение вас вряд ли устроит, - довольно резко ответила Лиэлл. – Однако, другого у меня нет. А чем руководствовалось мое сознание, когда я фактически умирала, я как-то не могу объяснить.

В ее голосе Павел отчетливо ощутил колебания. Ему показалось, что она прекрасно знает, чем руководствовалась, выбирая первого пилота для контакта, но не хочет в этом признаваться. Кажется, кроме него, никто не заметил этих колебаний.

- Хорошо, - не успокоился Копаныгин. – Допустим. Допустим, все это было неосознанно. Как рефлекс. Пусть. А почему мы должны вам верить?

- Спокойно, Миша, спокойно, - прервал его Виктор. – Лиэлл, давайте остановимся пока на том, что вы нам уже пояснили. У меня есть вопрос немного из другой области.

- Да, конечно, - уже более спокойно отозвалась девушка.

- Откуда вы? Согласитесь, что если вы знаете, где находится наш дом, то элементарные правила вежливости, как залог взаимного доверия…

- Я поняла, конечно. – Лиэлл прикрыла глаза, как бы вспоминая. – Алькор. У вас она называется Алькор. Моя звезда.

- Большая Медведица, - вырвалось у Кати.

- Большая Медведица, - кивнула Лиэлл. - Наша раса одна из древнейших в Галактике. Мы давно потеряли интерес к завоеваниям – сейчас мы переживаем подъем развития пси-способностей нашего организма, нам не до расширения физических границ… Впрочем, сейчас это не самое главное.

- Отчего же, лично меня очень беспокоит данный вопрос, - не удержался от комментариев Копаныгин.

- Я понимаю вас, потому и сказала об этом, - согласилась Лиэлл.

- А как вы попали в район Беты? – быстро спросил Середа. – Алькор, мягко говоря, далековато отсюда.

- Встречный вопрос, - усмехнулась Лиэлл. – Солнце тоже не близко, что вы делаете здесь?

- Думаю, что цели нашей экспедиции вам известны, - возразил Виктор.

- А! Опять элементарная вежливость… Хорошо. Пираты поймали меня несколько в другом районе. Сюда мы переместились гипер-прыжком. Они – от меня, я – за ними. Собственно, я была занята проверкой оружия, и за координатами полета следил автопилот, как это у вас называется. После получения моим кораблем повреждений автопилот вышел из строя. Поэтому, пока я не связалась с вами, я могла только приблизительно определить свое местонахождение.

- Удобно, - саркастически сказал Михаил. – Все так просто! Сознание – само, автопилот – сам, выстрел – неконтролируемый… Грамотно и в меру скользко. Не верится, но и не придерешься.

Лиэлл встала. Выражение ее лица неуловимо изменилось, и отчего-то Павлу на секунду стало не по себе. Очевидно, Копаныгину тоже, поскольку он поднялся, а рука его скользнула к кобуре излучателя. Совершенно неосознанно, не задумываясь – кому принадлежала инициатива этого движения, ему самому или Лиэлл, Павел переместился немного ближе к гостье, чтобы иметь возможность в случае опасности или оттолкнуть ее, или загородить… Краем глаза заметил, как Федор, который до сих пор неподвижно стоял за спинкой кресла Лиэлл, тоже шагнул вперед.

- Спокойно, ребята, - поднялся и Середа.

- Я очень благодарна вам за спасение, - медленно и почти без выражения сказала девушка. – И я могу понять все ваши подозрения. Даже подозрение в том, что я специально прилетела сюда, специально взорвала эту несчастную планету, специально расковыряла звездолет, специально переломала себе как можно больше костей, специально выпустила весь воздух из резервуаров и потом специально раскинула сети своего сознания, пытаясь поймать именно вас, - говорила она все на одном дыхании, и конец фразы произнесла совсем тихо. – Но вам не кажется, что это немножко перебор? Неужели вы так представляете себе завоевание чужих планет? Поверьте, это происходит немного иначе.

- …Что опять же, влечет за собой повторение моего вопроса, - подхватил Михаил. – А почему мы должны вам верить?

- Не должны, - неожиданно равнодушно согласилась Лиэлл и опустилась обратно в кресло. Лицо ее снова изменилось и стало каким-то безразличным. – Не верьте. Я не могу дать более развернутых объяснений, и у меня нет доказательств моих слов.

- Тогда вы понимаете, что мы не можем верить вам настолько, чтобы…

- Стоп, - вышел вперед Середа. – Копаныгин, Лобанов, Козелков, сядьте. Никто на нашу гостью нападать не будет, а если некоторые не перестанут просто так хвататься за излучатели, то оружие сдадут все.

Михаил вспыхнул, но ничего не сказал, остановленный осторожным поглаживанием по плечу от Кати.

Виктор подождал, пока Павел и Федор займут ближайшие кресла за столом, и продолжил.

- Я для себя уже сделал определенные выводы. Полагаю, чуть позже остальные скажут, что думают они, и мы решим, что делать. Единственное, что еще я хотел спросить у вас, так это – а что хотите вы?

- Что я хочу? – как-то даже удивленно переспросила Лиэлл, и ответила все тем же равнодушным тоном, слегка пожав плечами. - У меня было желание попасть на Землю, но оно уже почти исчезло. Меня только что переубедили. Я только прошу вас помочь мне загерметизировать жилой отсек в моем звездолете и наладить там систему воспроизведения жизненного цикла, чтобы я могла заняться связью и вызвать помощь со своей планеты… Думаю, я смогу это сделать и, возможно, даже смогу дождаться их. Если, конечно, вы не боитесь, что я тут же передам координаты вашего Солнца нашим завоевателям космоса… - последние слова прозвучали несколько иронично.

Павел оглядел ребят. Михаил опустил руки на подлокотник и задумчиво смотрел в противоположную стену. Катя стояла рядом и так же задумчиво следила за самим Михаилом. Юля и Варвара переглядывались, Федор молча уставился в стол перед собой, Виктор серьезно изучал реакцию экипажа, а Лиэлл прикрыла глаза и выглядела расстроенной и усталой. Павел решил, что ему пора высказаться.

- Я считаю, - поднялся он, - пора прекращать нашу пресс-конференцию. Думаю, мы поняли основное, выяснение остального можно оставить на потом. Хватит.

Видимо, та же мысль посетила и Варвару, потому что она оставила свое место за спинкой кресла Середы и подошла к гостье.

- Поддерживаю, - согласилась она, перехватывая тонкое запястье Лиэлл, чтобы сосчитать пульс. – Нашей гостье нужен отдых.

- Спасибо, Лиэлл. - кивнул Середа. – Мы подумаем. Вы достаточно много рассказали нам, теперь мы будем решать, что делать.

Лиэлл открыла глаза и тихо добавила:

- Понимаю, что все это бесполезно, и мои слова – это только мои слова, но я не опасна ни для вас, ни для вашей планеты. И, если честно, без вас мне, все-таки, не выбраться с этого астероида…- она дождалась, пока Кутейщикова отпустила ее руку, поднялась и внимательно оглядела всех. - Если вдруг так случится, что вы все-таки не оставите меня здесь, то у меня маленькая просьба. Позвольте мне забрать с моего звездолета кое-что из личных вещей. Это быстро и там совсем немного… - Девушка оборвала сама себя. - Я прекрасно понимаю ваши подозрения. Поверьте, если бы у меня был другой выход, я не обременила бы вас своим присутствием…

- Лиэлл, не перегибай, - остановила ее Варвара. – Тебе надо отдохнуть, а потом все нормализуется.

- Варя права, - улыбнулся Виктор. – Лиэлл, я приношу вам извинения за то, в какой форме мы вели эту беседу, но вы поймите нас – слишком все необычно и подозрительно выглядит. А сейчас, и правда, вам лучше отдохнуть, – он повернулся к Варваре. - Варя, проводи Лиэлл до каюты, пожалуйста. Павел мне будет сейчас нужен. Да, и замок больше не закрывай.

В углу дернулся Михаил, его снова остановила Катя.

- Это будет невежливо, - пояснил Виктор. – И все равно бесполезно. Приятного отдыха, Лиэлл!

Девушки вышли, но у самой двери Лиэлл обернулась, и Павел снова поймал ее непонятный взгляд – то ли испуг, то ли просьба…

***

Виктор проследил взглядом за ушедшими, дождался закрытия дверей, и спросил:

- Ну, что? Давайте, высказывайтесь. Панферова, начинай.

Катя помедлила.

- Мы так давно одни… Помните, когда мы прилетели на Вариану, мы верили всем – и тем, кто был на планете, и тем, кто пришел с космической станции-обсерватории? Правда, наша доверчивость чуть было не стоила жизни пятерым из нас. С тех пор мы повзрослели, прочитали много серьезных книжек, вроде как поумнели… И теперь перестали просто верить людям. Наверное, это оправдано. Только в данном случае, я, почему-то, Лиэлл верю. Наверное, это глупо, но факт…

Катя замолчала и посмотрела на Михаила, который в ее сторону даже не повернул головы.

- Сорокина.

- Я не знаю, Витя. У нас ничего нет, кроме ее слов. Но я ей тоже верю. И вылазку на тот звездолет нужно будет сделать. Хотя допускаю, что наша доверчивость – следствие ее воздействия на нас, но, в таком случае, я вообще не знаю, что мы тут обсуждаем. Никто из нас не может поручиться за то, что…

- Я могу, - перебил Михаил.

Павел вскинул глаза на Виктора, но тот молча кивнул, разрешая Копаныгину продолжать.

- Я могу поручиться за то, что кто-кто, а я точно не под каким не под воздействием. Лиэлл, конечно, либо говорит правду, либо просто обманывает нас, одно из двух, и мы не можем определить, какой вариант более верен. Зато мы все вполне предсказуемо реагируем. Я, например, знал, что Панферова будет «за» обеими руками, что Кутейщикова будет сомневаться, а Сорокина будет придерживаться мнения об эмпатическом воздействии. И ежу понятно, что Лобанов из чистого любопытства и азарта будет за то, чтобы везти ее на Землю. Догадываюсь, что скажет Козелков, только вот не знаю, что решишь ты, командир. Лично я за «поверить», просто потому, что на самом деле у нас нет вариантов. Это только кажется, что мы можем выбирать… А вторую вылазку на звездолет сделать надо, ведь мы его даже не обошли до конца. И я настоятельно прошу включить в состав второй группы меня.

Михаил замолчал и, наконец, взглянул на Катю, которая не сводила с него глаз, чуть приоткрыв рот. Павел поймал себя на том, что рот открыть ему тоже хочется. От Мишки он ожидал чего угодно, только не этого согласия. Он так удивился, что чуть не пропустил момент, когда Середа предоставил слово ему. Понадобилось несколько секунд, чтобы четко сформулировать свои мысли и постараться обойтись без эмоций.

- Я считаю, что мы должны сделать эту вылазку на астероид, причем взять туда Лиэлл, она лучше нас сориентируется на месте. После этого, думаю, пора бы уже включать разгон, мы и так потеряли уйму времени. У нас впереди двадцать три года - достаточно, чтобы попытаться лучше узнать и понять нашу гостью. И для того, чтобы решить выкинуть ее в вакуум, - Павел коротко глянул на Михаила, но тот с большим интересом изучал потолок, - тоже достаточно. Это мой вариант.

- Если допустить, что она говорит правду, то представьте, сколько интересного она может нам рассказать! – заговорил Федор, не дожидаясь, пока ему дадут слово. – Что их цивилизация старше нашей, это очевидно и без ее пояснений. Их технологии ушли далеко вперед, а если предположить, что изначально они были такие же, как мы, то сколько она может интересного рассказать о возможностях нашего мозга…

- Мне все понятно, - резюмировал Середа. – Копаныгин, как всегда, прав. Иногда я думаю, что мне нет смысла устраивать подобные совещания, достаточно просто спросить Мишку, и он мне выдаст решение каждого, популярно объяснив, почему и отчего вы думаете именно так. И еще он прав в том, что у нас нет выбора. Потому что оставлять ее на радиоактивном астероиде мы однозначно не будем. Так что мое решение такое: сегодня снова идем на астероид, пойдут Лобанов, Копаныгин и возьмут с собой Лиэлл. Козелков – ты отдыхаешь перед вахтой, вечером мы включаем аннигиляционные двигатели. Тебе следить за разгоном, поэтому будь в форме. Расчет разгона подкорректирую сам. Все, готовимся к последней вылазке на астероид и к старту. Пашка, перед тем, как идти отдыхать, сообщи Варваре и Лиэлл наше решение. Возражений нет?

Возражений не было, и Середа первым покинул классную, торопясь обратно в рубку, которую он на время совещания оставил во власти автопилота – на стабильной орбите можно было это позволить.

Остальные довольно быстро разошлись. Павел прикинул, успеет ли он позаниматься в тренажерном зале, раз есть свободное время. По всему выходило – успеет. Только вот в лабораторию надо зайти…

***

Подойдя к лаборатории, Павел услышал тихие голоса. Он даже остановился. Беседа шла в таком задушевном тоне, что он сперва подумал, что Лиэлл уже в каюте, а говорят Варвара с Юлей… Потом вспомнил, что Юля ушла с Лобановым готовить капсулу и скафандры.

- …Я это почти сразу увидела, - (Лиэлл, понял Павел). – Такой свет изнутри… это сразу заметно. Ты проверь, но я такие вещи кожей чувствую.

- Не может быть, - тоже тихо, но где-то даже с испугом. (Варвара. Интересно, что так взволновало непробиваемого «профессора» Кутейщикову…). – В наших условиях это просто невозможно. И… Да нет… Не верю. А если… что тогда мы будем делать?

- Не волнуйся, - начала Лиэлл, но тут Павел, спохватившись, что уже довольно неприлично подслушивает, громко затопал и спросил:

- Варя, к вам можно?

- Конечно, - откликнулась Варвара почти нормальным голосом. – Мы уже давно закончили и ждем, когда вы что-то решите…

Павел зашел в лабораторию, она сидела в своем кресле, и улыбалась. Слегка напряженно улыбалась, но он решил, что если что-то важное случится, она все расскажет Середе сама, и не стал ничего спрашивать. Лиэлл сидела, конечно же, на столе. Поймав его взгляд, она смутилась и спрыгнула на пол.

- Извини… У меня дурацкая привычка, как увлекусь разговором – непременно заберусь на ближайший стол… Крайне неистребимо.

- Да ладно, я не возражаю, - улыбнулся Павел. – Я к вам с новостями.

На лицах обеих девушек появилось выражение сосредоточенного внимания. Совершенно одинаковое выражение, - отметил он про себя.

- Так вот, мы решили, что сегодня совершим еще одну вылазку на астероид, Лиэлл в составе десанта. А ночью Середа решил включать разгонные. Летим на Землю.

- И я? – вырвалось у Лиэлл. Павел опять не смог удержать улыбку. Нет, эта девушка определенно располагала к себе своей непосредственностью.

- И ты, конечно. Мы решили, что двадцати трех лет будет более чем достаточно, чтобы разобраться с тем, что нам с тобой делать. Не пугает продолжительность разборок?

Лиэлл пожала плечами.

- Во-первых, у меня, в общем-то, нет выбора. Во-вторых, двадцать три года – в принципе, не так уж и долго. В-третьих…

- Не так уж долго? Сколько же вы живете, если это - недолго? – вырвался у Варвары вопрос, который возник и у Павла.

- Ну… Достаточно долго, дольше вас, - уклончиво ответила Лиэлл.

- Ладно, ты мне, как биологу, ответишь потом, когда посторонние покинут помещение, - согласилась Кутейщикова. – Нечего, нечего, - пресекла она возражения Павла. – Это не тот вопрос, который джентльмены задают леди.

- Хорошо, а что ты хотела сказать «в-третьих»? – поинтересовался он. – Этот вопрос джентльмен может задать леди?

- Может, - согласилась Лиэлл. – Я хотела сказать, что хотя у меня разрушен генератор нуль-портала, но генераторы защитного поля и ускорители целы, и если мне помогут, мы сможем доставить необходимые детали с моего звездолета на «Зарю», а тут посмотрим, что можно сделать для увеличения скорости…

- Наш корабль не приспособлен для более высоких скоростей, - покачал головой Павел. – И. к тому же, мы вряд ли сможем управлять им в такой ситуации. Уже проверяли…

- Ну, то, что вы остались живы после того случая, - не согласилась Лиэлл, - уже говорит о том, что и корабль приспособлен, и вы можете пережить подобное. Я и говорю о защитном поле, которое предохраняет корабль и его экипаж от перегрузок… Не думаю, что нам удастся поднять скорость выше скорости света, но сократить продолжительность полета раза в три может получиться…

- Так, умники! – оборвала их Кутейщикова. – Мне кажется, все эти вопросы вам надо решать с Виктором. А Лиэлл еще надо подготовиться к высадке на астероид. Мы смогли расстегнуть твой скафандр, не разрезая его, но кто знает, что мы могли при этом повредить…

- Лобанов уже им занимается, - сообщил Павел. - Наш спец по внештатным вполне в состоянии самостоятельно проверить скафандр на исправность. Поэтому, Ли, пойдем-ка мы к Середе. Расскажешь ему про свое рационализаторское предложение…

- Да, а после этого зайди ко мне, мне еще надо… - начала Варвара, но осеклась. – Прости, как ты сказал? – заинтересованно переспросила она Павла.

- Что? – удивился он.

- Как ты назвал Лиэлл?

- Ой, а я и не заметила, - вдруг рассмеялась Лиэлл. – Меня так иногда называют… Ничего, я не возражаю. Ли, так Ли.

***

Середа внимательно выслушал Лиэлл и надолго задумался. Павел, стоя около иллюминатора, ждал, когда Виктор попросит ее выйти, чтобы обсудить вопрос. Позовет Копаныгина, или обойдемся?

- Хорошо, Лиэлл, - произнес неожиданно Виктор. - Я думаю, мы поступим так, как вы предлагаете. С одним ограничением – все, что вы привезете со своего звездолета, после чистки останется в доках. Разбираться со всем этим будем позже, а доки…

- Вы боитесь, что я пронесу оружие, которое использую против вас? – с интересом спросила Лиэлл. – А доки как раз защищены изнутри?

Середа не смутился.

- Да, я допускаю некоторую возможность, что вы не совсем та, за кого хотите себя выдать. Думаю, вы понимаете меня… сударыня, - добавил он с легкой улыбкой.

- Понимаю… сударь, - в тон ему ответила Лиэлл. – Пусть в доках. Только объем оборудования достаточно велик. Я так понимаю, что капсула ваша не рассчитана на перевозки таких грузов.

«Там совсем немного», - вспомнилась Павлу просьба Лиэлл про личные вещи. М-да…

- Эту проблему мы решим. Сейчас мы вызовем Лобанова, он проводит вас в доки, вы осмотрите капсулы, и он придумает, как справиться с излишним объемом… Паш, вызови его, и можешь идти отдыхать. Мы все сделаем.

Павел включил громкую связь, вызвал Федора.

- Ну, желаю удачи, Ли.

- Спасибо, - улыбнулась она. Середа удивленно поднял брови на «Ли», но только напомнил:

- Твоя вахта начинается в двадцать три ноль-ноль.

- Есть, - откликнулся Павел и направился к выходу. В тренажерный зал. Пусть с проблемами космического масштаба сегодня справляется кто-то другой. Например, Лобанов…

***

Конечно, до тренажеров он просто не дошел. Вернувшись в жилой отсек переодеться, он вдруг подумал, что надо заскочить к Варваре и предупредить, чтобы не ждала Лиэлл в ближайшие пару часов. На подходе к входу в биолабораторию услышал странные звуки. Варвара. Последний раз она плакала на Вариане, когда они попали в очень нехорошую передрягу… Он рванулся внутрь.

- Варя, что случилось?!

Она даже, кажется, испугалась. Во всяком случае, всхлипывать перестала и повернула заплаканное лицо к Павлу.

- Ничего особенного. Все в порядке… Нет, Паш, правда! - заметила она его недоверчивость. – Это так… Нервы. Не обращай внимания, иди, ты ведь заниматься шел?

- Да, - с неудовольствием сказал он. – Шел. Только теперь никуда не пойду, пока ты не скажешь, что стряслось. Я слышал часть вашего разговора с Лиэлл. Она что-то сказала, что тебя расстроило?

- Да нет, - заставила себя улыбнуться Варвара. – Не расстроило. Сначала испугало, потом обрадовало, потом я все проверила и снова испугалась… А теперь я просто не знаю, что делать. Паш, - вдруг тоскливо попросила она, - позови Юлю, а? И не говори ничего Виктору, я сама ему все скажу, когда буду уверена, что это стоит сделать.

- Юля помогает Лобанову… Ладно, сейчас позову. Ты уверена, что не хочешь ничего рассказать мне?

- Уверена. Спасибо, но, правда – не хочу. Потом как-нибудь…

Он нахмурился и развернулся, чтобы идти за Юлей.

- Паш, - вдруг окликнула его Варвара. – Ты только не думай, Лиэлл тут не при чем! Она просто указала мне на то, что я сама не замечала. И она правильно сделала, потому что вовремя… Короче, она молодец, и ты ничего не думай!

- А я ничего и не думаю, - ответил Павел и вышел. «И обнаружил, что мыслей в голове, и правда, осталось как-то немного» (с). Они как-то все разбежались. Ладно, Варя девушка умная, она глупостей делать не будет. К тому же, если еще и Юля придет, то уж сразу за двух серьезных девушек вполне можно быть уверенным… С этими разбегающимися мыслями он дошел до скаф-бокса, где хранились скафандры, вызвал Юлю.

- Что у нее случилось? – недовольно спросила она, смешно сморщив носик. – В кои-то веки я понадобилась для чего-то, кроме как лечить ваши производственные травмы. И вот…

- Юль, ты ей очень нужна, - перебил ее Павел. – Она там плачет. Только не говори никому.

- Варенька? Плачет? – тихо переспросила Юля. – Ну, это ж… - она передала Павлу черный футляр электронного манометра, который держала в руках, и быстро убежала по коридору.

Павел посмотрел ей вслед, тяжело вздохнул и вошел в скаф-бокс. Лобанов и Лиэлл склонились над переливающимся голубым скафандром.

- Юль, отдай манометр, еще раз попробуем, - не глядя, протянул руку Федор. Павел вложил в его ладонь футляр и присел рядом, с интересом наблюдая за работой спеца по внештатным.

- Юль, найди мне в том шкафчике такое большое… красная рукоятка… - также, не глядя, сказал Лобанов. Павел не двинулся с места. Лиэлл коротко взглянула на него, и молча улыбнулась.

- Юль, ты меня слышишь? – наконец поднял голову Федор, вздрогнул и даже слегка отшатнулся. – Ну, ты того… - глубокомысленно изрек он. – Предупреждать же надо! А Юлька где?

- Варька вызвала, ей что-то помочь надо, - сказал Павел чистую правду.

- А мне, значит, помочь не надо? – оскорбился Лобанов. – Вот раз ты ее увел, ты и будешь помогать. Сейчас мы пойдем к капсуле, и я покажу тебе, как оттуда все вывернуть, кроме кресла пилота. Будем грузовичок делать. О, - оживился он, - а ведь ты лучше Юльки! Она бы не смогла!

- А вдруг я тоже не смогу, - улыбнулся Павел. – Что тогда будешь делать?

- Тогда я повешусь, - серьезно ответил Федор. – Пошли, сейчас еще Мишка подойдет, его Середа отозвал на пару минут, и вы вдвоем за часик чудненько все вынесете…

***

Копаныгин подошел не сейчас, а через полчаса, но, тем не менее, вынесли они все даже раньше – минут за сорок. Когда они гордо осматривали полупустую капсулу, подошли и Федор с Лиэлл.

- Ну, вот и молодцы, - довольно покивал Лобанов. – А мы с Ли тоже молодцы, мы исправили герметизатор в ее скафандре, и он теперь работает, как новенький.

- Он, в общем-то, и был не старенький, - фыркнула Лиэлл. – Просто некоторые специалисты по снятию скафандров…

- Ну, ладно, ладно,- виновато пробормотал Федор и полез внутрь капсулы. – Я ж уже объяснил… Кто ж знал что это он…

- Да я без претензий, - успокоила его Лиэлл, заглядывая в капсулу следом.

Павел наблюдал за ними с большим интересом. Потрясающе спелись. Где-то в глубине сознания возник заглохший было внутренний голос, который нудно заныл что-то о мимикрии и осторожности… Почему-то внутренний голос очень напомнил голос Копаныгина. Поэтому Павел от него отмахнулся. Тем более что сам Михаил стоял рядом, вполне мирно объяснял Лиэлл, как пользоваться ремнями безопасности в капсуле, и о мимикрии не вспоминал.

Когда они все закончили с приготовлениями, Федор с Михаилом отправились проверять свои скафандры, потому что до сих пор Лобанов возился только со скафандром Лиэлл. Павел предложил Лиэлл проводить ее до биолаборатории, она согласилась, и они, не торопясь, пошли по коридорам. Федор важно заявил, что старт будет через полтора часа, и время на посещение лаборатории есть.

Некоторое время они шли молча, потом Лиэлл задумчиво сказала:

- А Федя не такой уж утомительный, когда работает… Даже интересный. Но вначале он меня немного напугал.

- Он может, - лаконично ответил Павел. Развивать тему интересности Лобанова ему почему-то не хотелось. Зато хотелось обсудить кое-что другое. – Ли, а что ты сказала Варе? Она расстроилась.

Лиэлл помолчала.

- Я не сказала ей ничего, что касалось бы вас и вашего полета. Это касается на данный момент только ее. Если она захочет – сама расскажет. Не спрашивай меня, хорошо?

Павел подумал, и решил, что выбора у него особого нет.

- Хорошо, - согласился он. – А можно спросить одну вещь про тебя? Только учти – я спрашиваю не потому, что не верю тебе, а просто мне действительно, очень интересно.

- Можно… - слегка удивилась такому предисловию Лиэлл.

- А почему ты не попросила нас помочь тебе добраться до дома?

- Паша, это было невозможно по двум причинам и нежелательно еще по одной. Во-первых, это слишком далеко, и у вас может элементарно не хватить топлива. Во-вторых, слишком долго, вам совершенно незачем тратить еще пару десятков лет на доставку меня…

- Да? А что насчет ускорения с помощью твоего оборудования? – перебил ее Павел.

- А третья причина? Я просто не хочу домой. Пусть они найдут мой разбитый звездолет и, наконец, отстанут от меня, считая погибшей! – неожиданно резко закончила Лиэлл.

Павел даже остановился.

- Тебя кто-то преследовал? Ты убегала?

Лиэлл натянуто улыбнулась.

- Не волнуйся, все не так серьезно. И да, убегала, и – нет, не гонятся. Это семейные проблемы… Странно, что тебя это заинтересовало.

- Почему странно? – удивился он, продолжив путь в сторону лаборатории.

- Ну, вот Федор меня спрашивал совсем о другом.

Павел поморщился и терпеливо пояснил:

- Я и Федька – две большие разницы, хотя и работаем обычно в паре. Догадываюсь, что его в первую очередь интересовали вопросы вечной молодости и оружие, которым можно разнести планету с такого небольшого звездолета.

- А тебе это неинтересно? – улыбнулась Лиэлл.

- Интересно, конечно… Только у меня, кажется, еще будет время все это спросить. И, кстати, я не уверен, что ты ответишь.

- Не отвечу. До подобных вещей люди должны дойти самостоятельно, и это не моя прихоть, а закон природы, - назидательно сообщила Лиэлл. - Знание, полученное раньше времени, несет вред… Думаю, вы все это понимаете.

- Ладно, я не спрашивал про вечную молодость, - отмахнулся Павел. – Я спрашивал про тебя. Проблема отцов и детей?

- Скорее, проблема братьев и сестер, - серьезно ответила Лиэлл. – Вот, мы уже пришли. Ты бы отдохнул, я дальше сама справлюсь, - улыбнулась она и прошла в лабораторию, оставив Павла у дверей его же каюты.

- Я же не инвалид, у меня просто вахта сегодня! – сказал он вслед, и все-таки, зашел переодеться. Все, дальше они все прекрасно справятся и без спеца по контактам и демонтажу разведывательных капсул…

***

Конечно, справились, хотя, когда он встречал ребят на выходе из шлюза, Копаныгин выглядел вконец измотанным. Встретив взгляд Павла, он выразительно провел ладонью по горлу и закатил глаза, кивнув в сторону Лобанова. Ясное дело, Федор всю дорогу упражнялся в остроумии. Странно, все-таки, почему сам Павел вполне справлялся с этим фейерверком веселья в его лице…

Лиэлл выглядела вполне довольной. Видимо, высадка прошла удачно, и все необходимое они с астероида забрали. Федор тоже улыбался. В руках у него был небольшой ящичек все из того же серебристо-голубого металла. Увидев Павла, он еще шире улыбнулся и вручил ему ящичек.

- Доверяю. Неси к Ли в каюту. Нам еще переодеваться. Все дезинфицировано и очищено, содержимое сертифицировано лично Михал Васильичем.

- Проверено, - устало подтвердил Копаныгин. – Можешь нести.

- Паша, оставь прямо на столе, я потом уберу, спасибо, - улыбнулась Лиэлл и первой прошла мимо растерянного Павла с ящичком в руках.

- Спасибо, - хлопнул его Федор по плечу и прошел за ней.

- Ничего себе, нашли кули-носильщика, - слегка ошарашено сказал Павел Михаилу. Тот махнул рукой.

- Лучше поделись, как ты его выдерживаешь дольше десяти минут? – спросил он и, не дожидаясь ответа, пошел за остальными.

- Я просто сам такой же! – крикнул ему вслед Павел, вздохнул и пошел в жилой отсек.

Мишка был парень хороший, но слишком серьезный. На Земле он испытывал повышенное внимание окружающих к своей персоне – был Мишка вундеркиндом с феноменальной зрительной памятью на печатные тексты, а вундеркиндам с детства живется несладко. Как ни странно, «звездной болезнью» он не страдал, хотя все условия для этого присутствовали. Вместо этого он ушел глубоко в себя, и на тех, кто его не знал, производил впечатление угрюмого и молчаливого умника, который открывал рот только для того, чтобы выдать супер-умную мысль или раскритиковать кого-то не столь одаренного. Эмоциям Михаил практически никогда не позволял прорываться наружу, ни на минуту не ослабляя свой внутренний контроль. И только после нескольких лет полета он стал потихоньку раскрываться. Например, хотя они с Катей вошли в экипаж вместе не просто как одноклассники, а как друзья и даже больше, чем просто друзья, с ней он держался едва ли не более жестко, чем со всеми остальными. И лишь после старта с орбиты Варианы стало чувствоваться, что на самом деле Катя – самый близкий и дорогой ему человек на корабле.

Нельзя было представить себе более полярные характеры, чем открытый, вечно веселый, неунывающий Федор и скрытный, сдержанный и всегда ровно-спокойный Михаил. Они и внешне выглядели потрясающе противоположными – яркий из-за своих рыжих волос и любимого оранжевого комбинезона Федька и затянутый в строгий серый цвет темноволосый и черноглазый Мишка.

Конечно, им было тяжело работать вдвоем, но сейчас вариантов было немного – посылать девушек или Павла перед вахтой Середа не хотел, и Федор с Михаилом оставались единственными кандидатурами. Павел тихо посочувствовал Мишке, но не особо – иногда тому было полезно пострадать. Какие-никакие, а эмоции, - усмехнулся Павел, и открыл дверь каюты Лиэлл. Поставил на столик ящичек, немного погадал, что там может быть, потом махнул рукой и пошел спать, потому что до заступления на вахту оставалось всего два с половиной часа.

***

Ровно в двадцать три ноль-ноль Павел вошел в рубку. В принципе, он и на Земле предпочитал не опаздывать, а уж полет довел его пунктуальность просто до совершенства.

- По тебе часы можно сверять, - поприветствовал его Виктор. – Давай сейчас без формальностей. Никаких инцидентов типа очередного взрыва планеты во время моей вахты не наблюдалось, так что передавать особо нечего. Сейчас мы идем по стабильной орбите вокруг Беты, показания всех приборов в норме.

- Как с расчетом разгона?

- Я подкорректировал твой вариант, уже ввел его в компьютер. В принципе, мы готовы сойти с орбиты. До точки старта осталось тридцать минут… Нет, уже двадцать восемь минут десять секунд. Через восемнадцать минут дай предупреждение по кораблю.

- Я понял. Покажи мне вводные и иди отдыхать, - Павел, не глядя на Виктора, просматривал записи приборов.

- Если не возражаешь, я поприсутствую при запуске, - не согласился Середа, - а потом уже пойду. Если что – немедленно разбудишь меня.

- Не возражаю, - кивнул Павел. Можно подумать, будто возражения в данном случае вообще имеют смысл.

 

В положенное время он оповестил экипаж и пассажира о включении аннигиляционнных двигателей и попросил всех находиться на момент старта в своих каютах. Через восемь минут начал обратный отсчет и вовремя отдал команду «пуск двигателей». Виктор, сидя в кресле Копаныгина, некоторое время внимательно следил за приборами, потом откинулся на спинку и закрыл глаза.

- Иди отдыхать, Витя, - посоветовал Павел. – Ты нам нужен в рабочем состоянии, толку от тебя сейчас не так уж и много. Да и делать тут теперь нечего.

- Да, ты прав, - откликнулся Середа, не открывая глаз. – Я сейчас. Слушай, завтра сдашь вахту Лобанову, потом утром мы проверим стабильность, и если можно будет перейти на автопилот, перейдем. Освободим Лобанова, и – на твое побережье. Устал я за эти дни, как собака. Надо прерваться, хоть ненадолго.

- Согласен. А теперь иди, все-таки. По моим прикидкам, автопилот можно будет включить уже через сутки. Так что побережье нас ждет. Спокойной ночи.

- Это тебе спокойной ночи. В смысле, чтоб без происшествий, - улыбнулся Середа, с видимым усилием открыл глаза и поднялся с кресла. – Все, я ушел.

Когда за Виктором закрылись двери, Павел еще несколько минут следил за приборами. Наконец, расчетная скорость была достигнута, на локаторах было чисто.

- Внимание по кораблю, - сообщил Павел в микрофон. – Достигнута расчетная скорость, свободное передвижение по кораблю разрешаю. Всем спокойной ночи.

Он откинулся в кресле командира на спинку и попытался собрать все впечатления от прошедших суток. Кроме двух часов сна перед вахтой у него не было возможности подумать о происшедшем. А те два часа он, конечно, предпочел спать, а не раздумывать. Для раздумий существует вахта при стабильном полете. Благо, теперь целые сутки его, скорее всего, никто не будет тревожить.

 

Само собой, как только он это подумал, тут же открылись двери, и вошел Лобанов.

- Федька, - со стоном вырвалось у Павла, - ты последний, кого я сейчас хочу видеть…

- Да? А кто первый в этом ряду счастливцев? – без улыбки поинтересовался Федор, усаживаясь в кресло второго пилота.

- Сейчас этот ряд стремится к нулю, - недружелюбно сообщил Павел. – Чего тебе?

- Собственно, мне бы посоветоваться.

- А кроме меня советчиков не нашлось?

Федор вздохнул.

- Не нашлось, Паш. Не к Мишке же мне идти… А Виктор спит уже. Впрочем, к нему я с этим тоже пока не пойду…

- А Юлька? – Павел уже проникся серьезным видом Федора, тем более что сутки впереди были не самые богатые впечатлениями, можно было и поговорить, в конце концов.

- Юлька, как раз, в последнюю очередь, - покачал головой Лобанов.

- Ты не тяни. Если хочешь совета, спрашивай. Хотя я советчик крайне плохой, - предупредил Павел. В глубине души ему было почему-то очень приятно, что Федор из всех выбрал именно его для такого разговора, но от этого желания раздавать советы не прибавлялось.

- Слушай… Вот как ты относишься к тому, что Варька переехала к Витьке в каюту? – на одном дыхании спросил Федор.

Павел задумался. Как он относится? Странный вопрос.

- Я за них рад, - совершенно искренне ответил он.

- Да? – почему-то тоже обрадовался Лобанов. – По-твоему, это нормально?

- А кому-то кажется, что ненормально? – ответил вопросом Павел.

- Не знаю. Мишка, мне кажется, не одобряет.

- Мишка… Мишка хоть раз говорил, что он на самом деле думает по этим вопросам? Он же даже Катьке в любви признается только на смертном одре! – фыркнул Павел. – Хотя мы все знаем, как он к ней относится. И она знает. А ты это к чему? – спросил он, хотя, на самом деле уже понял.

Федор некоторое время молчал, потом все-таки спросил:

- Как ты думаешь, если я Юльке предложу тоже жить вместе, что она ответит?

- Нет, это хороший вопрос. Главное, по адресу, - покачал Павел головой. – Откуда я знаю, что ответит Юлька? Хотя… Я могу предположить.

- Предполагай.

- Если ты не будешь, как дурак, сидеть и своим тоскливым видом мух распугивать, - с удовольствием сказал Павел, - а пойдешь и скажешь: Юля, вы привлекательны, я – чертовски привлекателен, так чего зря время терять? Поедемте в нумера, не пожалеете. Ну, что-то в этом роде… Она не устоит.

- Это откуда? - подозрительно спросил Лобанов.

- Это? Это, друг мой, из наших библиотеки и видеотеки, кои ты посещаешь непозволительно редко. А если серьезно, Федька, не страдай – пойди и спроси. На мой взгляд, она только рада будет. С вами же все еще понятнее, чем с Катей и Мишкой.

- Ты думаешь? – снова обрадовался Федор. - В общем-то, я тоже так думал, но… Со стороны, все-таки, виднее… Так я пойду?

- Иди! – рассмеялся Павел. Неужели все влюбленные такие смешные? – Удачи вам. А вообще-то, спать пора.

- Так я потом спрошу, когда гулять твой день рождения будем! – все так же радостно пояснил Федор. – Ладно, спокойной вахты! Спасибо, Пашка.

 

Ночь прошла относительно спокойно. Больше никто совета спрашивать не заходил, взрывов по курсу корабля не наблюдалось, разве что на выходе из системы Беты пришлось немного помочь автопилоту в том самом новом поясе астероидов… Пояс Лиэлл. Ведь это она его, в прямом смысле, создала… Кстати, они совершенно забыли о гауптвахте для Лобанова. Сам ведь двое суток ему назначал. Засчитать ему работу на астероиде за эти двое суток? А Мишка и он сам за что страдали? Хотя, конечно, Федька дважды туда спускался… Ладно, завтра утром Виктор придет, обсудим, - решил Павел.

Мысли к утру упорядочились. Единственное, о чем он думать не хотел принципиально – появление Лиэлл. Он высказал свое мнение на совещании, и снова возвращаться к этому вопросу не видел смысла. Для себя он уже просто отвел Лиэлл место случайного пассажира, приятного, интересного, и немножко подозрительного именно своей приятностью. В конце концов, времени впереди много, действительно, разберемся…

 

Утром в рубку вернулся выспавшийся, бодрый и полный энергии Виктор, согнал Павла с центрального кресла, плюхнулся в него сам и принялся изучать записи в бортжурнале.

- Угу… Угу… Молодец… Астероиды прошли точно, как на аптечных весах… - Середа поднял глаза. – Пашка, я сегодня первую ночь за прошедшую неделю спал спокойно. Я знал, что на тебя всегда могу положиться, как на самого себя. Я был прав, - и снова углубился в записи.

Павел вспомнил, что хотел посоветоваться.

- Вить, что с Лобановым будем делать? Я ж ему тогда припаял двое суток… А у него вахта сегодня. Да и вообще…

Виктор отключил бортжурнал и сурово посмотрел на Павла.

- В данном случае подход «и вообще» никак не годится, Козелков. Лобанов у нас – самый злостный нарушитель. И ему все всегда сходит с рук. Так что хоть раз…

- Может, пусть вместо этого проверит все скафандры в скаф-боксе? У него хорошо получается, - подумал вслух Павел, – а работка достаточно занудная…

Совершенно неожиданно Середа согласился.

- Хорошо. В честь твоего прошедшего и неотпразднованного должным образом дня рождения пойду тебе навстречу. Скафандры и профилактика основной внешней антенны. – Виктор поднялся и подошел к иллюминатору. – Я антенной сам собирался заняться, но у Федора получится не хуже. У него талант к профилактическим работам…

- Как там наша пассажирка? – невзначай поинтересовался Павел, усаживаясь в свое кресло.

- Нормально… Они чего-то с Варварой много общаются. Впрочем, вы ведь с Кутейщиковой все еще главные по общению с Лиэлл, - Виктор выглядел так, будто сам себя уговаривал.

- Ты ее всерьез опасаешься? – прямо спросил Павел.

Середа задумался.

- Опасаюсь? Наверное, нет. Скажем так – отношусь настороженно. Я должен быть готовым к тому, что она вдруг выкинет какой-нибудь финт ушами… Но, в целом, девочка вызывает доверие. Что сильно пугает, например, Мишку, но и он тоже начал поддаваться. Не знаю. Мы взяли на себя ответственность, оставив ее на корабле…

- И везем ее на Землю…

- Паш, мы, в любом случае, уже сделали это. Теперь наша задача – разобраться во всем до того, как будет уже поздно разбираться. И давай примем, как вводную: она - такая же, как мы. Если у нее получится вписаться в наш коллектив – просто отлично. Если нет… Впрочем, она уже вписалась, мне кажется.

Павел улыбнулся.

- А что случилось с «она – не человек» и с «существом, попавшим в беду»?

- Козелков, не изменяют своего взгляда на окружающее только полные идиоты или шизофреники. А нормальные люди с интеллектом меняют взгляды в зависимости от количества и качества полученной информации, - не смутился Середа. – Все, я пошел. У меня еще парочка личных бесед... хотел скинуть их на тебя, но они уверяют, что это только со мной можно решить.

- Нечего отлынивать, - позволил себе съехидничать Павел. – У меня вахта по кораблю, а не по личным проблемам экипажа. К тому же с Лобановым я уже провел предварительную личную беседу. Теперь твоя очередь.

- А о чем? – заинтересовался Виктор. – Я должен быть морально готов.

- Ты и так готов, я тебя уже предупреждал. Вселенские миграции в разгаре…

- А! Ну, это не проблема. Считай, одно уже решил. Ладно, я еще вечером забегу. Готовь данные для автопилота, думаю, часов в пять утра можно будет его уже включить… ну, это уже с Федором.

***

Вахту Павел благополучно сдал. От необходимости объяснять Лобанову сложности профилактических работ он был избавлен лично Середой, поэтому спать лег с совершенно чистой совестью, даже не вспомнив о других проблемах на корабле…

Разбудил его легкий демонстративно четкий стук в дверь.

- Кто там? – еще в полусне спросил Павел, не открывая глаз.

- Дед Мороз, - ответил голос Лобанова. – Пора, красавица, проснись! Моя вахта окончена, и Витька попросил нас с тобой заняться приготовлением грядущего праздничного вечера. Он говорит, ты там что-то жутко красивое выбрал?

- Выбрал…- пробурчал Павел, поднимаясь. – Подожди, я сейчас…

***

- Ого-го! – только и выдал Лобанов, подняв голову. – Да ты, парень, романтик!

- Витька удивился, говорит, что этого добра в иллюминаторах навалом, - сообщил Павел.

- Ничего он не понимает. Физик, - отмахнулся Федор. – Вот мы, лирики, друг друга всегда поймем. Вон, кстати, Большая Медведица… Только она почти у горизонта. Но все равно видна.

 

Вдвоем с Федором они довольно быстро подготовили место для небольшого костра – вентиляционная система и противопожарные покрытия кают-компании были рассчитаны на развлечения подобного рода. В принципе, это был не первый костер за время полета, но еще никогда они не разжигали огонь под таким небом…

- Надо гитару принести, - вспомнил Павел.

- Не выйдет, - покачал головой Федор. – Мишка ее уже забрал. Он, Лиэлл, Катя и гитара закрылись в классной. Судя по всему, они что-то играют для Ли.

Павел не поверил.

- Как это? Мишка? Играет Лиэлл в закрытой классной?

- Ага. Там ничего не слышно, звукоизоляция хорошая, ты же знаешь…

- Не бывает. Чтобы Мишка так быстро сдал позиции…

- Факты - вещь упрямая, - пожал плечами Лобанов. – Ладно, у нас все готово. Варя с Юлькой должны продукты принести, а Витька обещал сюрприз.

- Сюрприз в «Сюрпризе», - задумчиво произнес Павел, обдумывая новость о Копаныгине.

- Я пошел в рубку, пусть Середа всех собирает, - сказал Лобанов.

Оставшись один, Павел сел на песок. Сейчас здесь будет шумно. А пока еще есть некоторое время, чтобы просто посидеть и посмотреть на море. Такое настоящее земное море…

 

Как ни удивительно, но первыми на побережье вышли Катя, Лиэлл и Михаил с гитарой. Копаныгин пожал Павлу руку, неоригинально спросил про иллюминаторы, в которых звезд в любое время суток полно, и отошел в сторону. Катя улыбнулась, показала оттопыренный большой палец – она явно была в восторге, - и направилась за Михаилом. Лиэлл же молча остановилась у самой кромки мокрого песка и смотрела на волны. Павел подошел к ней ближе.

- Красиво, - не оборачиваясь произнесла Лиэлл. – Это… море?

Павлу опять показалось, что она сделала небольшую паузу перед словом «море». Слово подбирала?

- Это – море, - подтвердил он. – Кажется, Средиземное.

- Средиземное... – эхом повторила Лиэлл, и вдруг ему показалось, что она хочет заплакать. Но это только показалось…

Он уже ждал вопроса о том, почему море называется именно так или еще что-то в этом роде, но тут на песок выскочили Федор с Юлей и Виктор с Варей.

- Так, мне тут запретили брать магнитофон, - громогласно заявил Лобанов. – Мне обещали романтический вечер под звездами, с гитарой. Где, я не слышу?! Меня обманули?

- Федька, прекрати орать, займись лучше шашлыком, - перебил его Середа. – Я ради такого случая разрешил девочкам влезть в морозильник. Так что сегодня у нас просто праздник живота.

Народ зашумел – натуральное мясо в рационе было редкостью. На корабле натуральные продукты с Земли хранились в специальном морозильнике и считались почти неприкосновенным запасом. Обычно ребята обходились продуктами, специально разработанными для космических путешествий, и хотя нельзя сказать, что они были невкусными, но натуральная пища вспоминалась с ностальгией.

Юля и Варя отдали Федору на растерзание уже почти полностью готовое мясо – видимо, Варька у себя в лаборатории мариновала его в одной из герметичных камер. Иначе этот запах чувствовался бы даже в рубке…

А сами девушки с тихими вздохами пошли к воде.

 

- И все-таки странно, - задумчиво сказал у Павла за спиной Виктор. - Я здесь никогда не был. А ведь все это было закодировано еще на Земле пять лет назад… Умеешь же ты, Пашка, комбинации кодов находить… - восхитился он. Потом совершенно неожиданно тихо добавил: - Я им велел купальники взять. Интересно, они правильно поняли, что я не шутил?

Как будто услышав слова Виктора, от костра подал голос Федор.

- Я все приготовил, теперь полчасика – и шашлыки готовы. Рекомендую желающим искупаться, заодно аппетит нагуляете, и время пройдет быстрее.

Девушки, посовещавшись, вышли с побережья в холл «Сюрприза», видимо, переодеться. Лиэлл с ними не пошла, осталась стоять у воды.

- Ты не купаешься? – подошел ближе Павел.

- А ты? – вопросом на вопрос ответила Лиэлл и показала глазами на Виктора и Михаила, которые, уже в одних плавках, наперегонки взяли старт к воде.

- Я на это смотреть люблю, - отозвался Павел. – На море, на небо… А там, когда проплывешь метров тридцать, упрешься в небо, и вся иллюзия потеряется. А заплыть хочется, у берега неинтересно… Вон, Витька с Мишкой сейчас будут на скорость плавать до горизонта и обратно.

- Они не боятся потерять иллюзию? – заинтересованно спросила Лиэлл.

Павел улыбнулся и покачал головой.

- Нет у них на этот счет никаких иллюзий… Они – физики, реалисты. А мы с Федькой – лирики, поэтому остаемся на берегу.

Недалеко от них шумно, с визгами и брызгами, в море вбежали девушки в разноцветных купальниках.

- Они тоже физики? – кивнула Лиэлл в их сторону.

- Нет, просто Юлька с Варей не любят плавать, а Катя из солидарности не отплывает далеко от берега, - усмехнулся Павел. Он опустился на песок, Лиэлл, недолго думая, села с ним рядом, обняв себя за колени.

Некоторое время они молча наблюдали за купающимися, потом Лиэлл перевела взгляд на небо. Павел проследил за ее взглядом.

- Так все-таки? У вас не купаются в открытой воде?

- Да нет, почему… Дело не в этом. Просто не хочу. Так бывает?

- Вполне, - согласился он, стараясь особо не давить на Лиэлл. Хватит с нее сегодняшнего совещания. Успеется.

Почему-то помолчать просто так, глядя на небо, оказалось очень легко и просто. Они и не заметили, как прошло полчаса, и Федор начал призывать оставшихся в море вылезать к столу.

Спустя несколько минут все устроились у костра, причем купальщики сочли за непосильный труд одеться, и остались все в купальниках и плавках, просто накинув на плечи полотенца, заботливо принесенные заранее Юлей.

В приготовленные бокалы Виктор разлил почти натуральный яблочный сок, и жестом попросил всех замолчать.

- Ребята! Сегодня у нас очень важный день, - начал он, а Павлу стоило больших трудов не фыркнуть – уж очень не стыковался торжественный командирский тон Середы с плавками и полотенцем. – Правда, мы немножко задержались с его празднованием, но все мы знаем, почему так получилось. Короче… - Виктор многозначительно помолчал, набрал воздух для продолжения, и неожиданно совсем не по-командирски закончил: - С днем рождения, Пашка! Тут тебе сейчас много чего желать будут, я уж коротко и по существу – чтобы ты вместе с нами удачно вернулся домой…

Когда сок был выпит, и все взялись за шашлык, Федор прокомментировал:

- Вот, во всем видно великого человека. Даже короткий тост за именинника смог в речь «да здравствуем мы» превратить…

- А что это будет за удачное возвращение, если без нас? – резонно заметила Юля, и Федор умолк.

Некоторое время все, включая Лиэлл, поглощали шашлык. Павел немного опасался за гостью, хотя Варвара утверждала, что земная пища вполне подходит и ей, поскольку метаболизм Лиэлл идентичен их метаболизму… Сама Лиэлл явно никакими подозрениями и опасениями не мучилась, а вполне с удовольствием ела. Поэтому Павел успокоился.

После того, как первые порции были съедены, Федор принялся за оставшееся мясо, отогнав попытавшуюся помочь ему Юлю воплем: «Шашлык не любит женских рук!», а Михаил взялся за гитару. Катя перебралась к нему поближе, и сначала они спели пару песен из своего репертуара, которые все очень любили слушать в их исполнении, а потом Михаил начал любимую, ставшую уже чуть ли не гимном маленького коллектива – «Ночь прошла». Подпевали все, третий припев пела уже и Лиэлл, хотя Павел с трудом мог различить ее новый голос в общем хоре, таким тихим он был.

- Красивая песня, - негромко сказала она, когда все замолчали, и только Михаил продолжал перебирать струны. – У нас давно не поют таких…

- Почему? – вырвалось у Павла.

Лиэлл пожала плечами.

- Не знаю. Иногда я думаю, что жители моей родины просто изжили потребность в таком внешнем выражении своих чувств и эмоций. Они предпочитают петь где-то глубоко в душе. Моих соотечественников больше не интересует происходящее во внешнем мире, если только это не угроза лично им и нашей цивилизации…

- Насколько же вы старше нас? – осторожно спросил Виктор. Павел понял, что он и этот вечер решил использовать для получения информации. Странно, но Лиэлл вполне была расположена отвечать.

- Тяжело сказать точно. По моим расчетам – что-то около двадцати тысячелетий, - чуть задумавшись, сказала она. – Как показал опыт, существует предел в развитии, за которым разум человека обращается вовнутрь. И единственное, что он хочет постичь – глубины самого себя. Впрочем, вам до этого состояния еще очень далеко.

Федор присвистнул, оторвавшись от шашлыка, а Виктор задумался.

- Вы хотите сказать, что ваша цивилизация дошла до этого предела? Глядя на вас, я бы этого не сказал.

- Ах, да, - улыбнулась Лиэлл. – Большеголовые карлики, питающиеся или таблетками, или солнечной энергией, доводящие до немыслимых высот паранормальные способности своего мозга – вы так представляете старшие расы?

Виктор покачал головой.

- Не обязательно. Но лично вы не производите на меня впечатления той самой «старшей расы».

- О, - махнула рукой Лиэлл, - лично я - вообще отдельная песня. В семье не без урода, как говорят у вас. Меня как раз очень интересует все, происходящее за пределами моей им… планеты. Как раз потому, что у нас уже ничего не происходит в принципе.

- А как же обращение разума вовнутрь? – невинно спросил Федор, и Павел в очередной раз отметил, что никто не замечает мимолетных оговорок или колебаний Лиэлл. Он начал думать, что сам чувствует их исключительно благодаря той связи, что установила с ним Лиэлл в самом начале…

- О, одно другому не мешает, - отмахнулась она. – Мой разум вполне успевает познавать сам себя, окружающий мир и…

- …и случайно подвернувшегося первого пилота «Зари», - в тон ей подхватил Михаил, откладывая гитару. Странно, но Лиэлл не перестала улыбаться.

- Ну, в некотором роде, он тоже – окружающий мир, - ответила она, и слегка смутилась, встретившись глазами с Павлом.

Немного подумав, он тоже решился:

- А можно мне, как имениннику, задать вопрос и в качестве подарка попросить на него ответ?

Лиэлл перестала улыбаться и серьезно кивнула.

- Все-таки, от кого ты убегала? Извини, я понимаю, что это, наверное, личный вопрос, но если те, кто за тобой гнался, выйдут на наш след, нам бы надо быть в курсе.

Середа насторожился, а девушки встревожено переглянулись. Лобанов остался спокойным, как удав, - он всегда говорил, что шашлыки не любят взволнованных поваров, а по Мишкиному лицу, как всегда, ничего нельзя было прочитать.…

Лиэлл вздохнула.

- Понимаю. Поэтому отвечу. Никто за мной не гонится. Думаю, дома пока и не поняли, что меня нет, я все равно довольно часто исчезаю на длительное время. Просто у меня полное непонимание с моим братом. Он – мой единственный родственник, и единственный, кто имеет право чего-то от меня требовать. И его… хм… требования не совпадают с моими желаниями. Думаю, ничего особо интересного во всем этом нет.

- Настолько не совпадают, что ты готова инсценировать собственную смерть? – снова спросил Павел.

- Готова, - резко ответила Лиэлл. – Настолько не совпадают. Он не понимает, вернее, понимает, но не принимает, что для меня выполнение его требований равносильно медленной гибели… Уж лучше пусть он меня похоронит сразу. А я при этом останусь жива и свободна!

- Серьезно… - протянул Федор. – И ты согласишься жить на Земле? На чужой планете?

Павел отметил про себя, что они тоже перешли на «ты».

Лиэлл улыбнулась, кажется, с облегчением, на секунду прикрыла глаза и неожиданно мечтательным тоном ответила:

- На Земле? Конечно, соглашусь… Вы представить себе не можете, как у вас хорошо, после нашего спокойного, размеренного и до чертиков скучного мира…

- Только не говори, что ты это тоже увидела в моем сознании, - поморщился Павел.

- Ой, ты не думай, что я все твои мысли изучила! – виновато спохватилась Лиэлл. – Это была не телепатия, это совсем другое! Я понимаю, вы все опасаетесь, что я сейчас перекопаю у всех вас мозги, прочитаю все ваши мысли… Только я не телепат. И даже если бы была им - никогда не стала бы это делать с вами!

- Почему? – задумчиво спросила Варвара.

- Потому что читать мысли других людей без их согласия – неприемлемо, - твердо, как заученное правило, отчеканила Лиэлл. – Для телепата это первый закон. Использовать телепатию можно только с согласия того человека, чьи мысли нужно прочесть, или у того, кто угрожает жизни самого телепата или других людей…

- Первый закон роботехники, - кивнул Михаил. – Только телепаты – не роботы, они могут этот закон запросто преступить.

- Никому из моих соотечественников в голову бы не пришло его нарушать, - помотала головой Лиэлл. - Это как… Не знаю. Это не просто закон, это моральные нормы нашего общества. Табу, если хотите.

- Табу - пережиток прошлого, - покачал головой Лобанов. – Не вяжется с обществом высшего порядка.

- Знали бы вы, насколько скучно живется в обществе высшего порядка, - вдруг с тоской сказала Лиэлл.

- Что-то мне все это сильно напоминает счастье в понимании роботов с Варианы, - задумчиво сказала Катя. – Отсутствие эмоций, размеренность, отсутствие любопытства и все такое…

Павел скорее почувствовал, чем увидел, как передернулась Варвара и вздрогнула Юля. Сам он испытал похожее – страх за девчонок, которые подверглись смертельной опасности на Вариане, так и не забылся. Лиэлл, сидевшая рядом, успокаивающе дотронулась до его руки.

- Я понимаю. Мне уже немного рассказали о тех роботах… Нет, конечно - нет. Мы испытываем те же эмоции, что и вы. Мы любим, страдаем, радуемся и печалимся. Только все это… Не так бурно. Мы погружены в себя, и внешне чувства демонстрируем крайне редко… - Лиэлл помрачнела, будто что-то вспомнив.

Федор неожиданно хлопнул в ладоши.

- Все, хватит грузиться. Шашлык доедаем, или выбрасываем?

Все зашумели: как это – выбрасываем! - и спустя пару минут увлеченно поедали остатки мяса.

Когда шашлык исчез, Федор снова развел костер, купальщики посовещались, решили, что в ближайшее время больше в воду не полезут и все дружно отправились одеваться. Вернувшись, Виктор сообщил, что они сидят всего три часа, и еще столько же у них есть, чтобы отдохнуть, потом он лично разгонит всех спать, а Копаныгина завтра в шесть утра ждет вахта. Возражений не последовало, Михаил взял гитару, и они с Катей спели еще несколько песен.

Все тихо подпевали, а Павел обратил внимание на Лиэлл. Она сидела все такая же сумрачная и, казалось, совсем не слушала пение. Павел тихонько коснулся ее плеча и показал глазами в сторону. Девушка молча встала и они отошли от костра. Похоже, на их передвижения никто не обратил внимания.

- Что-то случилось? – спросил Павел.

Лиэлл покачала головой.

- Нет. Просто я слишком увлеклась рассказами о своем ближайшем родственнике. Спасибо, что спросил, - в целом, все в порядке.

- У вас такая взаимная нелюбовь? – сначала спросил он, а потом подумал, что, наверное, не стоило так уж настаивать на объяснениях.

- Как тебе сказать… По-своему он меня любит. И я его. Наверное… - Лиэлл, казалось, сама сомневалась в своих словах. – Я не хочу в это углубляться, давай, как-нибудь позже? Не здесь, и не сейчас, когда нас все ждут, - неожиданно закончила она и вернулась к костру.

Там уже все молчали, и только тихонько звучала гитара. Павел поймал вопросительный взгляд Виктора, покачал головой и сел на место. Лиэлл не садилась, а подошла ближе к Кате.

- Ли, может, сейчас? – тихо спросил Михаил, казалось, только и дожидавшийся их возвращения.

Девушка кивнула.

- Самое время, - без улыбки ответила она.

Катя поднялась.

- Мы тут немножко порепетировали… - сказала она негромко, но все прислушались. – Ли, как выяснилось, хорошо поет. Давай, Ли… - и опустилась обратно на песок.

Лиэлл встала рядом с Михаилом, достала из маленького кармашка на груди небольшой кристалл и передала его Кате. Наверняка они все это уже отрепетировали в классной.

- Я сегодня позанималась одной песней… Миша помог мне подобрать музыку и согласился аккомпанировать, - и она кивнула. Копаныгин начал играть, но как-то не совсем обычно, такой игры от него здесь не слышали… А Катя перехватила кристалл в ладошке, и вдруг к гитаре присоединились совсем неожиданные здесь, у костра, звуки то ли свирели, то ли еще какого-то инструмента, так на нее похожего.

Павел не ожидал, что из их гитары можно извлечь такие непривычные звуки. Вообще, наигрываемая мелодия очень напомнила какие-то средневековые баллады из фильмов о рыцарях, вольных стрелках и прочих красивых вещах. И тут запела Лиэлл. Как ни странно, пела она по-русски, а голос ее оказался мягким, но удивительно сильным…

 

 

Лиэлл умолкла, гитара медленно затихала, и только тут все осознали, что из кристалла в пальцах Кати звучала теперь и скрипка, голос которой тихо исчезал вдали.

- Ничего себе, немножко порепетировали! – как всегда, первым нарушил волшебство момента Федор. – Откуда вы скрипку-то взяли?

Катя взглянула на Лиэлл, та кивнула, и Катя протянула ладонь с кристаллом вперед.

- Это кристаллический синтезатор звуков, - пояснила Лиэлл. – Он работает на очень сложном для объяснения на пальцах принципе… Если коротко – синтезатор настраивается на музыканта, который будет играть, а управление и непосредственно синтез звуков происходит под влиянием сознания исполнителя. На синтезаторе может играть любой человек со слухом, который отчетливо представляет, что именно он хочет услышать. В принципе, теоретически возможно извлечь из него звучание целого симфонического оркестра, но для этого надо долго учиться. Катя вот осознала, как трудно извлекать звуки хотя бы одного инструмента…

- Да уж, - подтвердила Катя, - я могу или свирель, или скрипку, а все сразу – никак.

- А в целом ведь неплохо получилось, - чуть вопросительно заметила Лиэлл. – Мы старались…

Все наперебой заговорили, восхищаясь, а Павел хотел спросить, откуда она взяла такие красивые стихи – неужели сочинила за несколько часов? - но передумал. Зачем портить вечер лишними вопросами, успеется еще. Поэтому он ограничился тем, что тоже восхитился и песней, и музыкой, и голосом певицы.

 

Когда уже расходились, Павел догнал Лиэлл и попросил ее остаться ненадолго. Отмахнулся от укоряющего взгляда Середы, и они вернулись на побережье.

На его вопрос Лиэлл некоторое время не отвечала, просто молча смотрела в небо.

- Я знала, что кто-нибудь спросит… - наконец произнесла она, когда Павел уже отчаялся услышать ответ. – Могла бы сказать, что написала, перевела наскоро одну из наших старых песен. Но тебе скажу, как есть, потому что ты – единственный из вас, кто не будет докапываться глубже, чем я смогу объяснить. Песня целиком не моя, ее написала ваша, земная девушка. А мне эта песня просто очень нравится, потому что она про меня.

- И про твоего брата? – осторожно уточнил Павел.

- Да, и про него. Можно, мы не будем обсуждать эту тему дальше? Пока?

- Давай не будем, - согласился он, хотя все не только не прояснилось, а и еще больше запуталось. Но уж очень умоляющий был у нее взгляд. – А вот что ты Мишке сказала? Он из нас самый подозрительный!

- Правду, - чуть поколебавшись, ответила Лиэлл. – иначе он не стал бы мне помогать…

- А Кате?

- А Катя пришла позже. И она не задавала вопросов. По-моему, она решила, что это Миша показал мне песню. Пошли, а? – попросила Лиэлл, и вышла, не дожидаясь его реакции.

Павел задержался, чтобы очистить память «Сюрприза», а сам, нажимая на кнопки, думал о том, какую же правду Ли рассказала Мишке, если тот ей поверил… И почему она не стала рассказывать эту правду ему самому? И почему у нее с братом ассоциируется такая печальная и мистическая песня? И откуда она знает эту песню, написанную на Земле? Короче, вопросов было слишком много, чувства от вечера у него остались самые растрепанные, но, в целом, праздник, кажется, удался…

***

Следующее утро началось с того, что Павел по просьбе Середы зашел в скаф-бокс на пять минут, проверить, как идет профилактика. Вышел оттуда через полтора часа, сильно удивляясь, как он в очередной раз купился на умозаключения Федора и столько времени потратил на отладку трех герметизаторов… Тут же, не успел он дойти до классной, где хотел немного позаниматься, как его вызвал Середа к себе в рабочий отсек. Отсек этот давно уже называли просто «кабинет» - там Виктор работал, если не находился в рубке или библиотеке.

По дороге Павел прикидывал, что ему могло так срочно понадобиться. По всему выходило – либо что-то с Лиэлл, либо Копаныгину в рубке срочно нужна помощь…

Середа открыл дверь, пропустил Павла, махнул рукой в сторону кресла.

- Как Лобанов? – сам Виктор уселся в кресло напротив.

- В норме, - пожал Павел плечами. – Говорит, что со скафандрами, если ничего серьезного не найдет, сегодня закончит. А завтра возьмется за антенну, – он задумался, стоит ли сейчас говорить о том, что Федор приглашал его с собой, если не будет других дел.

- Помочь просил? – проницательно поинтересовался Середа. На красноречивое молчание Павла кивнул. – Помоги, если не занят. Его лучше подстраховать. Только смотри, чтобы он тебя работать за себя не заставил…

- Что-то мне подсказывает, что ты меня не за этим звал, - после паузы осторожно заметил Павел.

- Не только за этим, - как-то не совсем уверенно ответил Середа. Будто все еще раздумывал – а не стоит ли именно сейчас Павла отпустить. – Вечер вчера хороший был, да?

- Вполне, - удивился Павел такому странному началу.

- Паш, что она пела? – спросил, наконец Виктор. – Ты это когда-нибудь от Мишки слышал?

- Нет, - покачал головой Павел, на ходу соображая, стоит ли говорить Середе то, что сказала Лиэлл, и что может ответить на этот вопрос Мишка. – Ну и что?

- Странно… Знаешь, я думаю, что она все-таки очень много недоговаривает. Мы вчера, пока ты спал, с Федькой на эту тему говорили, и я вслух засомневался, что она могла вот так моментом выучить наш язык. С такими нюансами и подробностями…

- Да она же объяснила, - начал Павел, но Виктор его перебил:

- Она объяснила, что ничего не может объяснить. Или не хочет. Так вот, Федька подтвердил, что да, у нас здесь явно информации для изучения языка было недостаточно. Я тупо спросил, а где было достаточно. А он моментально вполне серьезно сказал интересную фразу, которую потом сам за шутку выдал.

- Какую фразу? – начал терять терпение Павел.

- Он сказал, что информации для изучения языка на улице Горького в Москве много. Там, где тот инопланетянин из его любимой книги газированной водой в киоске торговал для маскировки… Потом он долго сам веселился, поражаясь своему остроумию. Но я Федьку знаю. Чувствую, он не прикалывался. Просто и он, и Мишка… как бы это правильнее сказать… подозрения свои почему-то при себе держат.

- Ты думаешь, что она про Землю так много не только из закромов моего сознания узнала?

- Точно. Только если Лобанов и правда эти подозрения всерьез не принимает, то Мишка меня настораживает. То, что смутило меня, его должно было смутить намного раньше – он же с самого начала ее в вакуум выкинуть хотел. А тут ему такие козыри в руки плывут, а он молчит, как будто так и надо…

- Ты же сам говорил, что он начинает ей доверять.

- Это-то меня и настораживает. Все слишком быстро. Еще пару суток назад вы стояли в защитных костюмах с излучателями, когда вскрывали ее скафандр. А сейчас Варя проводит с ней времени больше, чем со мной, Юлька консультируется по вопросам косметики, Федор ее покрывает, а Мишка вообще играет серенады на гитаре с Катей на подпевках… - Середа потряс головой, будто пытаясь избавиться от кошмарных видений. – Самое печальное то, что я и себя ловлю на желании ей безоговорочно поверить…

- А я? – заинтересовался Павел. – А я что делаю?

- Ты? – Виктор оценивающе посмотрел на него. – О тебе мы, вроде, уже говорили. И я тебя предупреждал. Кажется, мы друг друга поняли и к тебе, у меня, как раз, вовсе нет претензий.

- Хм… Знаешь, Витя, а ведь я, в отличие от всех остальных, верю ей с самого начала. Не пугает?

- Ты постоянен, стабилен и трезво мыслишь.

- Спасибо. А что ты хочешь, чтобы я сделал?

- Я хочу… Паш, просто будь повнимательнее. Пообщайся с ними, просто поболтай, послушай, о чем они говорят… Черт, если бы я знал, чего хочу, и чего опасаюсь, все было бы просто.

- Ладно, не переживай. Разберемся.

 

От Середы Павел вышел, чувствуя себя, как минимум, Штирлицем, как максимум – агентом 007. Ощущения ему не нравились, подозрений Витькиных он не понимал и не разделял, но от этого легче не становилось. Ладно, в конце концов, ничего особенного делать все равно не надо. Так, только через пару дней успокоить командира. Или не успокоить. Вот ведь, и не знаешь - а вдруг Витька прав? Ладно, успеется. А сейчас – в библиотеку, ту книжку по психологии, которую он еще в прошлый раз приглядел, и запереться в классной…

***

Конечно, за пару дней ничего не изменилось. Разве что Михаил с гитарой больше рядом с Лиэлл замечен не был, а когда во время работы с антенной Павел задал прямой вопрос Федору про его подозрения, тот развеселился.

- Паш, не умничай. Откуда ты знаешь, каков механизм изучения языка при ее-то способностях? Я думаю, она говорит правду. А песню либо, и правда, Мишка показал, либо она в твоих воспоминаниях ее нашла. И не говори, что ты ее раньше не слышал. Сто процентов, слышал, только мимолетом, может, даже во сне.

- Ага, - сумрачно подтвердил Павел, - и она у меня на подкорочке записалась. Только я подкорочку свою не вижу и не слышу. Так?

- Приблизительно. Хватит болтать, лучше придержи эту железяку, она мне мешает…

***

Днем, после очередного своего дежурства в рубке, Середа попросил Павла зайти к нему для обсуждения какой-то проблемы, с которой он в одиночку опять справиться не мог. Зайдя в «кабинет», Павел с порога увидел совершенно потрясающую картину: на полу были пластиковыми простынями разложены чертежи (по первому, и как оказалось, правильному, впечатлению – развернутые чертежи двигателей и двигательного отсека), над которыми склонились золотистая головка Лиэлл и темноволосая – Виктора. Оба сидели прямо на полу же, а Виктор вообще только что вернулся в сидячее положение из положения на четвереньках.

- О, Пашка, заходи, - обрадовался Середа. – Мишка с Лобановым в рубке, а нам срочно нужна третья светлая голова.

- Мы приняли за аксиому то, что у нас-то обоих они точно, светлые, - улыбнулась Лиэлл.

Павел некоторое время соображал, стоит ли все происходящее принимать, как попадание командира корабля под пагубное влияние инопланетного шпиона, вслед за всем экипажем, и не остался ли он, Козелков, последним нормальным человеком на корабле. Потом вспомнил, что он-то как раз был вообще самым первым, и терять им всем уже нечего, поэтому с энтузиазмом уселся рядом с Лиэлл.

- Ну, и что вы тут нашли?

- Ли мне объясняет принцип действия их генератора защитного поля, я его почти понял… - Середа выкопал из-под чертежей свой компьютер и протянул Павлу. Посмотри, последних страниц двадцать – нужные формулы и расчеты. Ли довольно талантливо изобразила этот процесс графически… Посмотришь два файлика… Я тут пытаюсь понять, возможно ли его совместить с нашим силовым генератором, и как это сделать, если можно. Короче, отползай в угол, - Виктор махнул в угол кабинета, где можно было даже сесть в кресло, - и изучай. Когда ознакомишься, начинай думать, что ты по этому поводу можешь сказать. А потом мы подключим аналитический ум Копаныгина. Но это потом, он сейчас малость перегружен другими вопросами.

Павел компьютер взял, но перед тем, как ретироваться в кресло, серьезно спросил Лиэлл:

- А что случилось с преждевременными знаниями? Вдруг это все принесет страшный вред… Например, у Середы задымятся мозги…

- Они у меня уже дымятся, - сообщил Виктор, не отрываясь от чертежа. – Но это правильно.

- Я знаю, что в очередной раз нарушаю все правила и законы, которые не я устанавливала… Но в данном случае знания достаточно обрывочные и узкоспециальные… И вообще, жизненно необходимые на данный момент, - Лиэлл выглядела так, будто уговаривала сама себя. Павел ее понимал, возражать не хотелось. - Разве вам не надо вернуться домой как можно скорее, чтобы рассказать о своих открытиях и успеть воспользоваться возможностью совершить еще парочку путешествий к другим планетам… Ну, или успеть прожить половину жизни на Земле?

Где-то глубоко опять заныл внутренний голос с занудными копаныгинскими интонациями – она же вас соблазняет, как Мефистофель Фауста, а вместо души хочет Землю… Тьфу на тебя, мстительно подумал Павел. Что-то ты молчал, когда я на астероиде не своими эмоциями переживал. Тогда бы и нудил, а сейчас поздно.

- Думаю, мы все уже решили еще около Беты, когда согласились привезти твои генераторы с ускорителями на «Зарю», - успокоил он Лиэлл. – И мы никогда не станем отказываться от дополнительных знаний, да еще от таких… актуальных.

Сидя в кресле, Павел погрузился в изучение файлов настолько, что вообще перестал замечать происходящее вокруг. К реальности его вернул громкий спор. Подняв глаза от монитора, он увидел, что оба сидели по-турецки прямо на чертежах, Лиэлл пальчиком указывала на какой-то узел, а Виктор отчаянно отмахивался.

- Ли, ты умная, я верю, но сюда нельзя!

- Давай посчитаем? – упрямо постучала пальцем по чертежу Лиэлл. – Паша, отдай нам мозги…

- Чего? – изумился Павел.

Лиэлл легко поднялась на ноги, подошла к нему и решительно забрала ноутбук.

- Когда не хватает своих мозгов, надо пользоваться электронными, - сообщила она. – Ты не волнуйся, мы твои файлы закрывать не будем… Смотри, Витя, это просто…

- Элементарно, Ватсон, - прокомментировал Павел, и устроился в кресле, тоже по-турецки скрестив ноги, подпер щеку рукой и терпеливо стал ждать, когда освободится компьютер.

Спустя десять минут терпение закончилось, он не выдержал, подошел к увлеченной парочке на чертежах, понаблюдал за раскладкой формул, неожиданно осознал, что уже что-то понимает… Через полчаса пришел Михаил, а еще через час они дружным коллективом перебрались в рубку к Лобанову.

 

В течение всего этого дня и еще пяти последующих Лиэлл устраивала им в доках лекции на темы: «Как называется эта железка и где она на чертеже». Заодно все генераторы и пара ускорителей были разобраны до последнего винтика. Через две недели, когда теория была разжевана и понята даже Катей, которая присутствовала почти на всех собраниях кружка "Собери генератор", они приступили к расчетам.

 

Виктор, Михаил и Лиэлл выходили из рубки, только если их выгоняли Варвара или Юля, Федор копался в доках, собирая генераторы обратно по чертежам, сделанным Лиэлл. Павел, как всегда, работал везде – на него повесили расчеты скорости, траектории и приблизительных сроков полета после установки аппаратуры Лиэлл. Когда голова начинала пухнуть, он шел в доки к Лобанову, отвлечься на физическую работу и пообщаться. Иногда к ним в качестве подсобного рабочего заходила Юля, а Катя в это время помогала в расчетах. Варвара целиком взяла на себя все заботы об экипаже – готовила еду, следила за тем, чтобы ребята не переутомились, выгоняла всех посменно спать и заставляла делать перерывы. В доках она не появлялась, Юля на вопрос Федора коротко ответила, что нечего экзобиологу делать в ремонтных доках.

- А врачу? – серьезно спросил Федор и неожиданно притянул Юлю к себе поближе, приобняв за талию. – Что делать врачу в ремонтных доках?

Павел смутился, хотя подобные сцены в последнее время в принципе не были редкостью, попытался отвернуться, рука с магнитной отверткой соскочила, и он умудрился красиво порезать себе ладонь. Юля высвободилась из рук Федора, бросилась к Павлу, и, доставая лейкопластырь из аптечки, укоризненно заметила:

- А врачу работу вы везде придумаете, - и занялась порезом. Наложила повязку и просто прогнала Павла обратно к расчетам.

 

Он немного повозмущался, но вернулся в классную, где его ждала Катя.

- Я сделала, Паш, - сообщила она. – Надеюсь, все правильно.

- Я посмотрю, спасибо, - кивнул он, и вдруг заметил, какая Катя грустная. Чуть задумавшись, он сообразил, что она приходила ему помогать уже пятый день подряд, но за все это время он ни разу не видел ее улыбки. Наверное, он был слишком занят, чтобы обращать на это внимание.

- Кать, ты не уходи, посиди со мной, а то Федька с Юлей меня выгнали, а я общаться хочу, - Павел сделал вид, что погрузился в проверку сделанного Катей, а про себя судорожно соображал, как ее разговорить.

- Из меня сейчас плохой собеседник, - покачала Катя головой. – Считать я могу, а вот развлекать не получается. Я лучше пойду, Варе помогу.

- Погоди! – Павел поймал ее за руку. Думать было уже некогда. – Вы с Мишкой поссорились?

Катя помолчала, глядя в стену.

- Да нет, - неохотно ответила она наконец. – С ним тяжело поссориться.

- А помириться еще труднее? – Павел представлял, как ей вообще трудно с жестким и непробиваемым Мишкой, который совершенно не умеет идти на компромисс, и который убежден, что он один всегда прав… И неизвестно, станет ли он когда-нибудь мягче.

- Да, но мы же не ссорились. – Павел почувствовал, как колеблется Катя – уйти или остаться, сказать или промолчать…

- Катюша, - как можно мягче попросил он, - если ты хочешь и дальше переживать одна, я же не заставляю тебя. Расскажешь потом, и не мне, если так будет лучше. Но если я могу помочь сейчас…

Внезапно у Кати задрожали губы, и она, не отнимая руки, шагнула к Павлу и уткнулась лицом в его плечо.

Плачет. И чего теперь делать, психолог-самоучка? – сам себя сурово спросил Павел, а руки уже успокаивающе гладили девушку по спине. Как ни странно, тактика «без слов и активных действий» оказалась правильной, и уже через пять минут они снова сидели рядом за столом с компьютером, Катя вытирала слезы платочком, а Павел просто ждал, захочет ли она говорить.

- Он всегда во время работы такой, - успокаиваясь, сказала Катя. – Просто давно уже не было так, чтобы он из рубки только ночевать уходил. И, конечно, он падает и засыпает. Если вспомнил и зашел сказать «Привет!» - уже праздник…

Павел понимал, о чем так тихо и печально говорила Катюша. Михаил в работу уходил с головой, глаза у него делались слегка затуманенные, а общение свое он ограничивал компьютером и теми, кто занимался с ним той же работой. Исключение в обязательном порядке делалось для командира – его нельзя игнорировать. Как это состояние называл Федор - «Мишка переключился в электронный режим работы». Ребята, в общем-то, привыкли, потому что потом, когда «электронный режим» выключался, Михаил делался нормальным. Ну, просто не умел он по-другому работать. Середа откровенно им восхищался, а Федор так же откровенно прикалывался. Остальные немного удивлялись, Юлька даже тестировала Копаныгина на предмет каких-то отклонений, но ничего не нашла. И только сейчас Павел подумал, что Катя-то от этой суперработоспособности просто страдала.

- …Утром встает – и опять работать, - тоскливо продолжала она. – Я специально пораньше просыпаюсь и стараюсь ему где-нибудь навстречу попасться.

- И что? – тихо, чтобы не спугнуть и подтолкнуть, спросил Павел. Катя коротко взглянула на него зелеными глазами, такими огромными на худеньком лице.

- И ничего. «Привет!», - и все. – Неожиданно она повысила голос. – Я же перед тем, как тебе начать помогать, в рубку заходила. Тоже предложила помощь… Ты бы видел, как он на меня посмотрел!

Павел растерялся. Он-то совершенно точно знал, что этот «рабочий период» пройдет, и все будет нормально, как всегда… Нормально?

- Кать, - вдруг стукнуло его, - а вы хоть раз обсуждали, что между вами вообще происходит?

- Вообще? Нет почти. А чего тут обсуждать? И так все понятно, непонятно только, что с этим делать.

Павел понял, что тут ему будет проще с Мишкой поговорить. А на Катю… На Катю надо Юльку напустить. Она в меру серьезная и романтичная, что-нибудь придумает. Черт, если бы кто знал, как у них все запущено…

- Ладно, Паш, спасибо тебе. – Катя вздохнула и поднялась. – Пойду. Если что, я с Варей, зови.

- Конечно, - кивнул Павел.

 

Когда Катя вышла, он проверил ее работу. А она молодец, за эти пять дней ни разу не нашлось, к чему придраться. Зря Мишка с ней так. В принципе, Катя запросто могла бы помогать ему вместо самого Павла. Кстати, надо будет обдумать эту мысль… Павел собрал свои вещи, компьютер, и отправился в рубку – сдавать работу.

Как ни странно, Виктора и Лиэлл там не было.

- А где все? – поинтересовался Павел, оглядывая непривычно тихую рубку.

- Лиэлл вызвала Кутейщикова, какие-то мелкие проблемы, а Середа пошел проконтролировать Лобанова, - отозвался Михаил, поворачиваясь с креслом. – Ты уже все сделал, что ли? – с ноткой восхищения в голосе спросил он.

- Сделал, - Павел решил, что железо надо ковать, не отходя от кассы. – Но я только половину разработал.

- А остальное будет Пушкин считать? – удивился Копаныгин. – Ну, давай, я посмотрю. Там что, какие-то трудности? Сейчас вместе подумаем…

Павел молча протянул компьютер, и Михаил развернулся с ним обратно к пульту.

- Не понял? Тут же все шикарно расписано?

- Вторую половину делала Катя, - Павел с интересом наблюдал за реакцией. Молчание.

- А ты сам не справлялся, что ли? – непонимающе спросил, наконец, Михаил, не отрывая глаз от монитора.

- Нет, я задымился. У меня мозги живые, не электронные, - не удержался и съязвил Павел. – И я пошел помочь Федьке, а Катя считала. Ей тоже хочется быть при деле.

Михаил поставил компьютер перед собой и медленно повернулся к Павлу.

- Судя по тону, ты считаешь, что я намеренно зажимаю талант великого физика и математика Панферовой? – тихо спросил он.

- Не надо передергивать, Мишка, - поморщился Павел. – Я понимаю, что сейчас не время обсуждать ваши проблемы, но раз уж начали, я отвечу. Думается, ты мог бы пойти ей навстречу, и не потому, что она твоя девушка, а потому, что она, действительно, хороший математик. И то, что я считаю для наших разработок, она могла бы считать также легко и быстро. А я бы освободился для помощи Федору.

- А кто тебе сказал, что она моя девушка? – казалось, Михаил вообще не слышал окончания речи Павла, а зациклился на ее середине.

- Мишка, давай сейчас оставим это, я не хочу с тобой ругаться только потому, что у тебя рабочее настроение. Именно потому, что оно у тебя рабочее, я тебе совершенно серьезно предлагаю задействовать Катю вместо меня, а я пошел к Федьке.

- Копаныгин, - неожиданно включился по командирской связи Середа, - найди мне Козелкова, пусть спустится в док к Лобанову, он тут нужен.

- Есть, - откликнулся Михаил. Немного помолчал и спокойно сказал: - Иди в доки, я позову Катю. Только я тебя очень прошу, Пашка…

- Я понял. Вы во всем разберетесь сами, - понимающе кивнул Павел. Он был рад, что Мишка вовремя остановился, и не начал выяснять отношения. – Спасибо, что прислушался.

- Да не за что, - пожал плечами Михаил и начал разворачивать кресло обратно к пульту.

- Миш, - спохватился Павел и тот замер. – Только ты не думай, я сам решил с тобой поговорить, Катька совершенно не при чем. Просто она ходит, как в воду опущенная, а когда я ее помочь мне попросил, просто расцвела. Я и подумал…

- Ладно, понял я, - не оборачиваясь, ответил Копаныгин. И, когда Павел уже почти вышел, с неожиданной тоской добавил. – Если бы я мог хоть что-то изменить!

Павел подумал, не вернуться ли, но Мишка нажатием кнопки закрыл двери. Заблокировался, понял Козелков. Что ж, лишь бы не оказалось, что он все испортил…

***

После того, как Павел присоединился к Федору, он тоже перестал выходить из рабочего состояния дольше, чем на ночь. Вдвоем они за пару дней закончили весь монтаж, а тут и в рубке завершились расчеты. Виктор объявил выходной день.

- Ребята, мы все молодцы, но нам надо передохнуть, - скомандовал он. - В конце концов, у нас нет жестких временных рамок, и один день ничего не решит. Так что всем отсыпаться, в рубке подежурю сам.

- А автопилот нельзя? – не согласилась Юля. – Прости, но тебе надо отдохнуть в первую очередь.

- Спорить с командиром? – переспросил Виктор, но нельзя было сказать, что он сильно недоволен. – Увы, на приборах впереди метеоритное облако. Мы с Мишей рассчитали отклонение от курса, чтобы пройти его с наименьшим сопротивлением, но опасность все равно остается, нельзя надеяться на автопилот.

Павел вздохнул. По логике, сегодня была его вахта, и он даже умудрился немного поспать днем. А Витька и вправду, нужен в полной боевой форме.

- Я останусь, если ты не возражаешь, - предложил он Середе. Тот надолго задумался. – Между прочим, сейчас начинается по расписанию моя вахта, - напомнил Павел. – И я спал сегодня, - добавил он в качестве последнего веского аргумента. Как ни странно, это решило дело.

- Спасибо, Пашка, - с чувством сказал Виктор. – Принято. Если какие проблемы, буди меня. Так, все, всем отдыхать, подъем завтра в семь, нечего вскакивать ни свет, ни заря. Всем спасибо, - он улыбнулся, кивнул и неторопливо вышел из рубки.

Следом за ним попрощались и вышли Варя, Лиэлл, Юля и Федор. Сказав «Спокойной ночи», не оборачиваясь, быстро ушел Михаил. И только после него от иллюминатора отодвинулась Катя.

- Катюша, - окликнул ее Павел. – Спасибо тебе, ты здорово помогла.

- Это тебе спасибо, Паш, - отозвалась она. – По крайней мере, я попыталась хоть что-то сделать.

- Ну, и что? – осторожно спросил Павел.

- Ничего. Он сказал, чтобы я не путала работу и личную жизнь. Потом, правда, извинился за то, что мог меня обидеть, и пообещал, что мы обязательно поговорим после разгона, если все пройдет удачно.

- Уже хорошо, - подумав, решил Павел. – Для Мишки это большой шаг вперед

Катя устало засмеялась.

- Зато для нас обоих это - шаг на месте. Ничего не меняется, Паша… Ладно, не бери в голову, все это совершенно не твои проблемы. Мы все решим, не волнуйся.

- Я не могу, Катя, - покачал он головой. – Мы здесь все вместе, и если плохо одному из нас, плохо всем, это же очевидно. И потом… У меня нет своих проблем. Поэтому ваши меня волнуют, как свои. Извини, если я слишком…

- Да все хорошо, - снова улыбнулась Катя. – Ладно, я пойду. Спокойной вахты!

- Спасибо. - Павел подождал, пока она выйдет, закрыл двери, блокировать не стал.

***

Копаныгин вернулся ночью. Он вызвал Павла из своей каюты:

- Пашка, можно, я приду, поработаю? Не спится.

- Конечно, - не стал возражать Павел, хотя видеть сейчас Михаила ему не очень хотелось.

Звездолет вошел в ожидаемый метеоритный поток. Павел проверил показания приборов - все шло точно по графику. Середа, все-таки, гений…

Копаныгин вошел в приветливо открывшиеся двери, еще на пороге виновато сказал:

- Понимаешь, не могу спать. То ли переработал, отключиться не могу, то ли наоборот, уже выспался…

- За четыре часа выспаться невозможно, - усмехнулся Павел. – Трудоголик. Тебе надо у Юльки успокоительного попросить. Ты же выдохнешься скоро совсем, свалишься и будешь лежать в нервной горячке…

Михаил сел в свое кресло, но монитор не включил, повернулся к Павлу.

- Вот когда сбудутся Катюшины мечты. Она будет сидеть у моей кровати, менять компрессы на моей многострадальной голове и испытывать неземное блаженство от осознания своей нужности…

Ясно, подумал Павел. Все-таки, пора у Витьки официально просить должность местного психолога. Дожили. Копаныгин пришел обсудить свою личную жизнь… Что ж, попробуем.

- За что ты ее так? – спросил он. – Она тебя, электронного, любит. Цени.

- Я ценю, - неожиданно тоскливо вздохнул Михаил. – Только ты правильно сказал… Я не понимаю, что мне делать. Что мне делать с генераторами от Лиэлл – знаю. Что мне делать с этим метеоритным облаком – знаю. А что делать с влюбленной женщиной – нет.

- А что я правильно сказал? – задумался Павел. – Я, вроде, про облако и генераторы молчал.

- Ты сказал, «электронный»… Помнишь, Витька тогда говорил, что он может вас на совещания не собирать? Типа, я всегда знаю, кто что решит и даже знаю, почему?

Павел кивнул. Он уже понял, к чему клонит Мишка.

- Я все всегда знаю, - тоска в голосе усилилась. – Я знаю, как Катя отнесется к инопланетянам, я знаю, каким методом и в каких приближениях она рассчитает отклонение корабля от курса в поле действия этого вот облака… Только я не знаю, как она отреагирует на то, что я до сих пор не понимаю, что она от меня хочет.

- Слушай, Миш, а чего тут знать и понимать? – изумился Павел. – Если она тебе нужна – просто не отталкивай ее, не надо ничего говорить и объяснять. Катя же не дурочка.

- А если я сам не знаю, нужна или нет?

Павел задумался. Такой вариант ему в голову не приходил.

- Это уже тяжелее. Одно могу сказать точно…

Что Павел хотел сказать, Михаил так и не узнал, потому что корабль неожиданно ощутимо тряхнуло.

- Что это? – резко повернулся к пульту Михаил, включил монитор.

- Это то самое облако, - сообщил Павел, разворачиваясь к пульту. – Мы идем в нем уже с полчаса. До сих пор все было спокойно.

Копаныгин молча просматривал показания приборов. Еще один толчок. И еще.

- Черт возьми… - тихо сказал вдруг Михаил. – Козелков, у нас очень большие проблемы. Надо поднимать Середу. И Лобанова тоже. А заодно я бы поднял всех, это не шутки.

Павел уже и сам видел. Вышел из строя один излучатель силового поля. Левый борт звездолета практически беззащитен против мчащихся рядом метеоритов… Резервный излучатель автоматика включила, но его мощности явно не хватает. А они еще не дошли до центра облака. Потрясающее везение.

- Ты всегда оповещатель ЭВЦ выключаешь, когда дежуришь? - мимоходом спросил Михаил. - Он бы предупредил о повреждении излучателя раньше…

- Знаю, дурак я… Только он орать начинает по любому поводу, раздражает. Вернусь на Землю, найду того, кто этому аппарату такой противный женский голос присвоил… Поднимай всех, - попросил Павел, включая подготовку нужной шлюзовой камеры и судорожно соображая, как лучше выходить из создавшегося положения. – Излучатель можно только заменить. Он находится практически рядом с третьим шлюзом. Если выйти из люка, можно рукой дотянуться …

- Не дури, - покачал головой Михаил. - До самого аппарата там метров пять. В обычной обстановке - раз плюнуть, но в метеоритном потоке… Одно попадание - и ты замороженный кролик.

- Силовое поле работает. Если его мощность увеличить хотя бы на пятьдесят процентов минут на десять, аварийка выдержит, а работать можно будет практически в безопасности.

 

В рубку быстро вошел Середа, за ним Лобанов. Виктор, как всегда, сначала сел в свое кресло.

- Что у нас тут?

- Левобортовой силовик полетел, - сообщил Павел. - Аварийка не тянет, очень мощный метеоритный поток, пробивает. Хотя мы идем правильно, и удары пока только скользящие…

Рапортуя, он лихорадочно просчитывал последствия переключения аварийного излучателя.

- Варианты?

- Нам идти еще час десять - час пятнадцать в потоке, - равнодушным голосом автомата выдал Копаныгин. - Аварийного силового излучателя в таком режиме работы хватит максимум на полчаса. Есть вариант ослабить поле, растянув срок действия батарей на час…

- Авось пронесет? - скептически поинтересовался Федор. – И так-то трясет, мощности не хватает.

- …Второй вариант - попытаться исправить излучатель отсюда, с помощью манипуляторов, но это вряд ли. Слишком тонкая работа…

- Что случилось? - в рубку стремительно влетела Лиэлл.

- Мишка, заблокируй двери, чтоб девчонки не мешали, - бросил Середа и повернулся к Лиэлл. - Ли, тебе лучше пойти к ним, и я настаиваю на том, чтобы вы все надели скафандры. Кстати, ребята, нам тоже было бы неплохо сначала надеть скафандры, благо Федька их отладил недавно.

- …Есть третий вариант, - продолжал тем же автоматическим голосом Михаил, - попытаться исправить или заменить излучатель вручную.

- С ума сошел? - осведомился Федор. - Или снесет, или продырявит.

Лиэлл подошла к пульту, молча изучая мониторы и показатели приборов.

- Это не моя идея, - пожал плечами Михаил. - Предложение исходило от Козелкова. Но зерно истины в этом есть. Иначе нам, действительно, остается только надеть скафандры и надеяться на авось. Только вот плотность потока увеличивается, и будет расти еще двадцать восемь минут, после чего начнет спадать, но за эти полчаса...

- Витька, если увеличить мощность аварийки на пятьдесят процентов, он как раз покроет левый борт в районе третьего шлюза, - торопливо начал Павел. Идея нравилась ему все меньше, но зато все яснее становилось пугающее осознание того, что этот вариант единственный. И надо спешить, пока плотность потока не достигла максимума. - Выйти со страховкой, всего-то пять метров, и заменить… Делов-то…

Все задумались. Середа отдал приказ по кораблю всем надеть скафандры, выпрямился в кресле.

- Ну, что ж… Пашка прав. И надо спешить. Идти, думаю, лучше двоим. Миша, просчитай, на какое время хватит мощности аварийки. Успеем за это время заменить основной излучатель? Федор, давай в третий шлюз, готовь запасной аппарат и инструменты. Позови Юлю и Катю, пусть подготавливают скафандры на выход.

- Я сам пойду, Витя, - тихо сказал Павел. Заметил, как дрогнула золотистая голова, склонившаяся над монитором. Не успел спросить, что случилось, как поднялся Федор.

- Я приготовлю аппарат и тоже пойду, - решительно подхватил он.

- Нет, ты не поможешь, ты никогда не работал с излучателем. Действовать надо быстро, там некогда будет разбираться, знать надо все наверняка. Пойдем мы с Пашкой, - категорично возразил Середа. - Все, Федя, давай быстрее.

Не успел никто ничего сказать, как корабль снова тряхнуло, на этот раз более ощутимо.

- Сквозное повреждение обшивки в резервуаре четыре-В, - сообщил Михаил.

Четыре-В? Это совсем нехорошо – это четверть запаса воды на «Заре»…

- А аварийки хватит на двадцать минут сорок пять секунд, при условии увеличения плотности…

- Все ясно, Мишка, спасибо. Успеваем, если не тормозить… - Виктор морщился, глядя на мониторы, изучал пробоину в резервуаре. - Лобанов, долго будем стоять? Выполнять!

- Есть, - недовольно сказал Федор и быстро вышел.

- Внимание! Утечка воды в открытый космос из резервуара четыре-В! – прорвался неприятно механический женский голос электронно-вычислительного центра «Зари».

- Выключи его, Мишка, мы уже в курсе, - вздрогнул Середа. Михаил пожал плечами, но ничего не сказал и динамик выключил.

- Виктор, у меня есть предложение, оно же возражение, - неожиданно выпрямилась Лиэлл. - Вам не надо идти, ваши скафандры слабее моего, а мой однажды выдержал лобовое попадание десятка мелких метеоритов, потом расскажу, как это выглядело. Я предлагаю отправить меня.

- Нет! - вырвалось у Павла раньше, чем Виктор успел хоть что-то сказать.

- Я согласен с Арамисом, - удивленно поднял голову Копаныгин. - Только что ведь обсудили, что там каждый винтик надо с закрытыми глазами знать! Лучше поделись скафандром.

- Размерчик не тот, - язвительно сказала Лиэлл. - А что касается винтиков… Паша, насколько хорошо ты знаешь этот излучатель?

- Ну, - честно ответил Павел, - с закрытыми глазами вряд ли…

- Я понял, Ли, - прервал их Середа, - но ты не можешь идти. Хороши мы будем, если с тобой что-то случится!

- Ничего, - категорично махнула рукой Лиэлл, - ничего со мной не случится! Кстати, а ты этот аппарат с закрытыми глазами сможешь заменить?..

- Ребята, хватит болтать, Лобанов инструменты подготовил, у меня тоже все готово. Девушки в скафандрах, ждут наших ремонтников, - сообщил Михаил. – Витька, а пробоина-то не только в четвертом! Три-В тоже пробит. Навылет прошел, практически. Хотя первый и второй резервуары целы, кажется.

- Мишка, давай с пробоиной потом, потому что если не сделаем излучатель, у нас таких пробоин будет по всему левому борту…- Виктор не договорил и покачал головой.

- Витя, ты не должен идти, - мягко настаивала Лиэлл. - Командир не должен рисковать собой, он нужен на корабле живым. Пойду я, а ты будешь держать со мной связь. Я буду передавать тебе мысленные образы, а ты будешь пояснять мне, что делать.

Середа на секунду закрыл глаза.

- Хорошо. Иди, одевайся. Пашка, пойдешь с ней, - добавил он, когда Лиэлл подошла к двери. Она остановилась, но Виктор повысил голос. - Пойдет, или вы оба останетесь, а пойду один я!

- Есть, - Павел почувствовал, что волнение отпускает, ему на смену накатывает желание скорее идти и делать дело. Лиэлл уже вышла.

- Вперед, время уходит. Будешь страховать ее от шлюза и корректировать передвижения, - почему-то очень устало сказал Виктор и повернулся к пульту. - Мишка, надо что-то делать с резервуаром…

Павел, уже уходя, услышал непривычно взволнованный голос Копаныгина:

- Командир, вода уходит, нам ее отсюда не остановить…