Павлик Козелков ещё в детском саду решил стать лётчиком-космонавтом
и нет ничего удивительного в том, что на другой день рано утром он
лежал на коврике в коридоре, на его груди покоилась гладильная доска,
а на доске сидели три его младших братца с очень серьёзными сосредоточенными
лицами.
Паша старался вздохнуть, но тут появилась мать, она согнала мальчишек
с доски и со словами, - перегрузки окончены! Марш за стол, пора завтракать!
- ушла из коридора.
Когда Павлик вошёл на кухню, мама, папа, старшая сестра Лёля и трое
малышей уже завтракали. Павлик включил радио и уселся рядом с Лёлей,
торопливо листавшей учебник.
- Корабль будет оснащён аннигиляционным релятивистским двигателем,
- с оттенком торжественности произнёс диктор.
- Лёля поднялась и выключила радио.
- Включи! - крикнул Павлик.
- У меня сегодня контрольная.
Павлик вскочил с табуретки и включил радио.
- По произведённым расчётам такой двигатель, - продолжал диктор, -
сможет сообщить кораблю скорость 298.600 километров в секунду, то
есть лишь немногим меньше скорости света.
Лёля снова выключила радио.
- У меня контрольная.
Павлик оттолкнул Лёлю и опять включил радио.
Лёля, хлопнув дверью, вышла из кухни.
- Павлик, - грозно сказал отец, - выключи радио и позови Лёлю.
Но Павлик, прижавшись к репродуктору, слушал вдохновенный голос диктора.
- Команда формируется из детей не старше четырнадцати лет, с таким
расчётом, чтобы…
В это время раздался вопль самого младшего Козелкова.
- Мама, Вовка кладёт мне кашу в трусы.
Мама бросилась к малышам, отец выключил радио.
- Папа, включи! - разволновался Павлик. - Ты слышал, что он сказал?
Ты слышал?
Почувствовав волнение сына, отец включил радио, но оттуда уже слышалась
бравурная музыка.
Павлик стремглав выскочил из кухни.
Витька Середа, небрежно облокотясь на решётку школьного забора, как
бы невзначай поглядывал на идущих на занятия девочек, пытаясь определить,
кто же та, которая готова лететь с ним в необъятные просторы космоса.
На ограде, возле Витьки сидел мальчишка, лет восьми, второклассник.
Подперев подбородок рукой, он задумчиво смотрел вдаль.
- Один парсек… сколько тысяч километров? - спросил он у Вити.
- Примерно тридцать одна тысяча миллиардов…
- Порядочно, - сказал мальчишка серьёзно и также серьёзно сообщил.
- Ваша Окорокова идёт.
Когда Милка Окорокова поравнялась с Витькой, он окликнул её.
- Ты… алгебру сделала?
- Сделала, - удивилась Милка. - А что?
- Дай посмотреть.
- Ты что, алгебру не сделал?
Милка полезла в портфель, достала тетрадку и протянула её Витьке.
Витька заглянул в тетрадку Милки, сравнивая её почерк с почерком на
вчерашней записке, спрятанной под крышкой портфеля.
- Да сделал я… алгебру… Так… проверить хотел, - небрежно сказал Витька,
возвращая тетрадь.
Милка растерянно поглядела на Витьку и, спрятав тетрадь, отошла от
него.
На лестнице у школы несколько девочек из Витиного класса оживлённо
обсуждали вчерашнее событие.
- Тут и гадать нечего, - говорила чёрненькая девочка похожая на весёлого
жука. - Юлька написала записку. Она ещё со второго класса втрескалась
в Витьку… до сих пор при нём краснеет.
- А я считаю, что если человек краснеет… - возразила высокая девочка
с косами, - такой человек не станет писать записку.
- Ну, а кто же по-твоему? - не унималась чёрненькая девочка. - Варька,
что ли? Очень ей нужен твой Середа, она сама - личность.
К стоящим на лестнице подошла Милка Окорокова. Девочка с косами насмешливо
сказала:
- Девочки, а может это Милка написала?
- Я уже давно вышла из того возраста, когда пишут записки, - презрительно
сказала Мила и размахивая портфелем вошла в школьный подъезд.
Мальчишка, всё также сидя на ограде возле Витьки, называл проходящих
девочек.
- Семёнова идёт… Фролова… Шишова… Абалова.
- Ты что, всех знаешь? - спросил Витя.
- Нет, первоклашек ещё путаю. А до Большой Медведицы сколько парсеков?
Витя не ответил. К забору приближалась Юлька Сорокина.
- Юлька! - окликнул её Витя.
- Что? - спросила Юлька, смутившись и, подойдя к забору, внимательно
посмотрела на Витьку.
Юлька была в очках и показалась Витьке очень некрасивой. И он подумал,
что даже если это она написала записку, то ему это совершенно безразлично.
- Нет, ничего, - сказал Витька, и Юлька отошла от него.
- Кутейщикова идёт, - сообщил мальчуган и снова поинтересовался. -
Так сколько до Большой Медведицы?
Но Витя не ответил. А Варя, снисходительно улыбнувшись Витьке, сердито
спросила: - Чего ты на меня уставился?
Мальчишка, оценив обстановку, спрыгнул с забора и побежал в школу.
- Алгебру сделала? - спросил Витя и Вари. - Дай посмотреть…
Варька усмехнулась.
- Наконец-то мы дождались великого часа. Середа не сделал алгебру!
И высоко подняв голову, Варька величественно удалилась.
К Витьке быстро подбежал Паша Козелков.
- Ты чего стоишь? - задыхаясь, спросил он.
- Да вот… - показывая записку, замявшись произнёс Витька. - Как думаешь,
кто мог её написать?
Пашка схватил записку, смял в комочек и щелчком выбросил на мостовую.
Витька увидел, как записка, подхваченная ветром попала под метлу дворника
и скрылась за решёткой водостока.
- Команда формируется из детей не старше 14-ти лет, - взволнованно
говорил Павлик. - Я сам слышал по радио, собственными ушами… Аннигиляционный,
релятивистский, ядерный.
К ребятам подошёл Лоб.
- Алгебру сделал? Дай списать.
Витька вытащил из портфеля тетрадку и отдал Лбу.
Лоб заглянул в тетрадку.
- Ты что-то перепутал, - сказал Витька Павлику.
- Ничего не перепутал. Знаешь, каким голосом говорил диктор? Команда
формируется… - Павлик подражал диктору. - Как особо важное сообщение.
К Витьке снова подошёл Лоб.
- Ты чего мне дал? Это - английский.
Витька снова порылся в портфеле и протянул Лбу другую тетрадку.
- Английский тоже возьму, - сказал Лоб.
- Поехали в Москву, - решительно сказал Павлик. - Время не терпит.
Небось, уже отбирают. А там, знаешь, сколько претендентов.
Витька наморщил лоб.
- Меня не пропустит медкомиссия.
- Почему не пропустит?
- По очкам.
- Пропустит. У тебя замечательный вестибулярный аппарат!
- Середа, - сказал Лоб. - Ты мне химию дал, а мне алгебра нужна. Ал-ге-бра!
Витька протянул ему свой портфель и мальчишки быстро зашагали к железнодорожной
станции.
- А вы… куда обрываетесь? - крикнул им вдогонку Лоб, но не получив
ответа, уныло побрёл в школу.
В клубе юных космонавтов Московского дворца пионеров шли очередные
занятия. На специальных тренировочных снарядах занимались мальчики
того же возраста, что Витька и Павлик. Но едва они подошли к ребятам,
как к ним приблизился мальчик с повязкой дежурного.
- У вас тут ребят отбирают? - спросил Павлик.
- Сейчас не отбирают.
- Уже отобрали?
- Отобрали.
- И долго отбирали?
- Весь год отбирали.
- А теперь не отбирают?
- Нет, не отбирают? Опоздали.
- А тебя… отобрали? - спросил Витя.
- Отобрали.
Витька помрачнел, а Павлик вызывающе спросил:
- А почему это тебя отобрали?
- У меня феноменальная память, - с издёвкой сказал мальчик. - Запоминаю
десять страниц типографского текста с одного прочтения.
- Врёшь, - удивился Витька. - А как твоя фамилия?
- Копаныгин… Михаил, - сказал мальчик. - Идите, идите отсюда.
Он пошёл к тренажёрам.
- Феномен, - сказал Витя.
- Опоздали, сказал Павлик.
- Опоздали, - как эхо отозвался Витя.
- Едем к Филатову, - решительно сказал Павлик.
Сергей Сергеевич Филатов жил в высотном здании на 23-м этаже. Женщина,
отрывшая дверь, на вопрос "Можно ли видеть академика Филатова",
ответила:
- Нет, мальчики, его нету дома. А вы откуда?
- Сергей Сергеевич был у нас в школе, в Калуге.
- Погоди, погоди… оживилась женщина. - Ты - Витя Середа?
- Да. Он Витя Середа, - обрадовался Павлик.
- Серёжа очень огорчится, что вы его не застали. Вчера вечером у нас
был академик Благовидов. Они только и говорил, что о твоём проекте.
Может быть зайдёте, выпьете чайку с вареньем?
- Спасибо, - пробормотал Витя. - Мы уже… у нас дела…
- Не смущайтесь, заходите.
Мальчики нерешительно вошли в коридор.
- Академик Благовидов просто в восторге от твоего проекта. Весь вечер
ахал и охал.
- Жена Филатова провела мальчиков в гостинную и, сказав, - я сейчас,
быстро… - вышла из комнаты.
- Во всё я могу поверить, - вздохнул Витька. - Но что уже сегодня
существует аннигиляционный релятивистский…
- Говорю тебе, существует! - возмутился Павлик.
- Погоди, погоди, - Витька даже поперхнулся. - Ты когда слышал это
радио? В семь двадцать?
- Вроде.
- Мы можем не ждать Филатова, - огорчённо вздохнул Витька.
- Почему?
- Козелков, ты слышал "Пионерскую зорьку", в которой рассказывали
о моём Фан-проекте?
- Ну да!
- Команда формируется… - передразнил Павлика Витька. - А я-то уши
развесил. Из-за тебя контрольную пропустили.
Павлик был подавлен.
- Точно, Зорька. И голос… этот… он у них всегда про науку рассказывает.
- Сейчас придёт академик, что мы ему скажем? - заёрзал Витька.
Жена академика Филатова поставила на поднос чашки с чаем, варенье
и пирожные…
Когда она вошла в гостинную, мальчиков уже не было.
А Витька и Павлик сидели на подоконнике лестницы между 22 и 23 этажами
и тоскливо жевали бутерброды, которые Павлик достал из портфеля.
На площадке 23-го этажа остановился лифт. Витька схватил Павлика за
руку. Мальчики увидели, как Филатов вышел из лифта и, открыв дверь,
скрылся в квартире.
Они сидели на подоконнике и молчали. За окном зажглись первые вечерние
огни. И вдруг за окном вспыхнул фейерверк салюта.
- Салют, - удивился Павлик. - Почему салют?
- Двенадцатое апреля… день космонавтики, - сказал Витя.
Он отвернулся от окна и вздохнул. Из кабины лифта, в которой поднялся
академик Филатов и которая только что была пуста, вдруг вышел человек
в сером летнем костюме и такой же серой соломенной шляпе. Он, вероятно,
легко бы затерялся в любой толпе и вряд ли обратил бы на себя внимание,
но сейчас его появление из лифта произвело на мальчиков сильное впечатление.
Это был И.О.О. - тот самый человек, который появлялся в начале фильма.
Мальчики испугались и хотели было убежать, но И.О.О. приподнял шляпу
и очень вежливо осведомился:
- Я был бы необычайно признателен и, поверьте, не остался бы в долгу,
если бы вы помогли мне разыскать молодого человека по имени… Виктор
Середа.
- Я… Середа, - настороженно произнёс Витя.
- Он - Середа, - подтвердил Павлик.
- Вы - Середа?
- Я.
- А вы кто? - спросил Паша.
- Это не имеет значения, - он снял очки с Вити и полюбовавшись довольно
улыбнулся, - так гораздо лучше! - и обернувшись к Паше представился,
- я исполняю Особые Обязанности. Так сказать И.О.О.
Витя и Паша с недоумением посмотрели друг на друга - оба, уже не в
школьной форме, а в новеньких серых костюмах.
- Ёлки-палки, - пробормотал Паша.
- Ущипни меня, - попросил Витя, - но когда Паша исполнил его просьбу
вскрикнул. - Больно, ты что?
- А теперь прошу следовать за мной! - И.О.О. приподнял шляпу.
- Куда? - встревожено спросил Витя.
- Я буду вам чрезвычайно признателен, если вы избавите меня от необходимости
отвечать на вопросы, на которые я лично отвечать не уполномочен.
- Я один не поеду, - решительно заявил Витька.
- Он один не поедет, - поддержал приятеля Павлик.
- Шут с вами, - неожиданно попросту сказал И.О.О., - поехали. Оба!
И вот уже по вечерним московским улицам, не выключая сирены, несётся
машина с прерывистым красным сигнальным огоньком на крыше и надписью
"Специальная" на бокам. Она несётся с недозволенной скоростью,
проносится под красным запретным огнём светофора, делает немыслимые
виражи на поворотах и неожиданно застывает - у подъезда Президиума
Академии наук.
На большом ковре в кабинете академика Благовидова лежали чертежи,
которые Витя демонстрировал на сборе отряда в Музее космонавтики.
Сам Благовидов и академик Огонь-Дугановский стоя на коленях разглядывали
чертежи. Академик Курочкин сидел за большим полукруглым столом, академик
Филатов заложив руки за спину, задумчиво прохаживался по кабинету.
Огонь-Дугановский с сомнением смотрел лежавшие на чертежи, всё ещё
лежавшие на полу.
- Боюсь, что ты, как всегда, увлекаешься, - сказал он. - Ведь он же
ещё мальчишка!
- Мальчишка? - Благовидов с улыбкой взглянул на Благовидова. - А если
этот мальчишка - гений?
Огонь-Дугановский пожал плечами.
- Васечка, скажи, пожалуйста, ты бы додумался до этого? А? Или Сергей
Сергеевич додумался? Или я, наконец? А он подсказал! Он - мальчишка!
Его идея хранения антивещества… Это гениально! Прошу вас, товарищи,
впредь этого мальчишку именовать по имени отчеству! Как его зовут,
Серёжа?
- Витя… Э-э… Виктор. Прости, Коля, отчества я не знаю.
Благовидов снимает трубку телефона.
- Прошу вас срочно выяснить и сообщить мне имя и отчество этого мальчика
из Калуги. Середа его фамилия. (Смеётся). Мальчишка!
Огонь-Дугановский покачал головой.
- Увлекаешься, Витя…
- Между прочим, Вася, позволю себе заметить, что великий Моцарт, уже
в три года играл на клавесине сложнейшие пьесы. Сложнейшие!
- Ну уж извини, Вася, пожалуйста, сердито проговорил Огонь-Дугановский.
- Я тоже позволю себе заметить, что клавесин это всё-таки не звездолёт,
и даже не фортепьяно… А этот ваш калужский Витя, боюсь, не Моцарт!
- Ну уж извини, Вася, - вспыхнул Благовидов, - различие между клавесином
и звездолётом я понимаю лучше тебя… Скажи, в чём именно ты сомневаешься?
Чего ты боишься?
- Не знаю, чего боится Вася, - вскочил из-за стола Курочкин. - А я
боюсь, что такое предприятие не под силу детям!
- Вот именно! Человек впервые встретится с инопланетной цивилизацией…
И кто же будет представлять нашу Землю? Дети? Мальчики и девочки?
- поддержал его Огонь-Дугановский.
- Вы меня извините, Василий Анистифорович, - вмешался в спор Филатов,
- но к тому времени, когда они окажутся в районе Альфы Кассиопеи им
будет уже по сорок… Это будут взрослые, образованные люди, закалённые
в длительном космическом полёте!
А возле кабинета Благовидова, рядом с его секретарём, Витя сказал
И.О.О.
- Один, без Павлика, не пойду.
- Вы напрасно упрямитесь, дорогой мой, - сказал И.О.О. - Я позволю
себе напомнить вам то немаловажное обстоятельство, что к академику
Благовидову приглашены вы, вы лично и только вы один.
И.О.О. величественно поднял указательный палец.
- Без Павлика не пойду, - твёрдо сказал Витя и хотел было отойти от
двери, но И.О.О. неожиданно проворно схватил его за шиворот и, приоткрыв
дверь, втолкнул в кабинет.
Витька зацепился за край ковра и растянулся у ног ожидавших его академиков.
В кабинет вошла секретарша Маргарита Михайловна и, не обращая никакого
внимания на лежавшего на чертежах Витьку, громко сказала:
- Николай Кириллович, вы просили выяснить как зовут этого мальчика
из Калуги. Его зовут Виктор Данилович.
- Благодарю вас, - сказал Благовидов. И секретарша вышла.
Филатов и Курочкин помогли Вите подняться, и Сергей Сергеевич сказал:
- Позвольте, дорогие коллеги, представить вам моего друга Витю… простите,
Виктора Даниловича Середу, - и показывая на академиков, продолжал:
- Знакомься: академик Благовидов, академик Благовидов, академик Курочкин,
академик Огонь-Дугановский.
Академики по очереди знакомились с Витей.
- Не ушибся? - вежливо осведомился Благовидов.
- Бывает, - усмехнулся Огонь-Дугановский. - Я помню ещё в гимназии…
Меня вызвали к директору. Прихожу, а там, представьте себе, сам генерал-губернатор…
- Слыхали, Вася, слыхали, - желчно оборвал его Курочкин, и, обращаясь
к Вите, сказал: - А вам, молодой человек, следовало быть осмотрительнее
при входе в незнакомое помещение.
Витя не отрываясь восторженно смотрел на Огонь-Дугановского.
- Что это ты на меня… как смотришь? - смутился Огонь-Дугановский.
- Извините… - растерялся Витя. - Вы… тот самый Огонь-Дугановский,
автор знаменитой космогонической гипотезы Огонь-Дугановского?
- А ты что же, знаком с моей гипотезой? - изумился Огонь-Дугановский.
- Я не только знаком с вашей гипотезой, - сказал Витя, протирая очки.
- Я полностью её разделяю.
- Прошу присаживаться, - сказал Благовидов, как радушный хозяин.
Все уселись за длинный стол, покрытый тёмнозелёной скатертью, а Николай
Кириллович открыл ящик стола и извлёк оттуда голубую папку, в которой
Витька хранил свой фан-проект.
- Ещё вчера это был фантастический проект калужского школьника Виктора
Даниловича Середы, - сказал Благовидов. - Сегодня это основа проектного
задания первого космического корабля, отправляющегося к далёкой звезде
Альфа созвездия Кассиопеи.
- Не может быть, - прошептал Витя.
Но Благовидов услышал его.
- Да, - кивнул он Вите. - Решение состоялось. Дело в том, что некоторые
твои выкладки помогли нам сдвинуть с мёртвой точки работу над аннигиляционным
релятивистским двигателем и позволили поставить это дело на практические
рельсы.
- Ну да! - удивлённо воскликнул Витька.
- Когда говорят взрослые, дети должны молчать! - цыкнул на него Курочкин.
- Извините, - смутился Витя.
- Разработка окончательного проекта, - сказал Благовидов, обращаясь
к Витьке, - поручается вам вместе с академиком Филатовым и его институтом
космических путешествий.
- Должен признаться, дорогой Виктор… э… Данилович, - сказал Огонь-Дугановский,
- что у меня вызвала некоторые сомнения ваша кандидатура… но сейчас,
после личного знакомства с вами… Я снимаю свои возражения и, как астроном,
не могу не порадоваться плодотворности выбора именно Альфы Кассиопеи
как объекта исследований. Более того, здесь, в узком кругу, - продолжал
академик, - я могу сообщить, что характер принимаемых оттуда сигналов…
Огонь-Дугановский достал из портфеля портативный магнитофон и, поставив
его на стол, нажал клавишу. Послышался странный тревожный звук…
- Вполне вероятно, - сказал Огонь-Дугановский, - что какая-то цивилизация
из глубин космоса обращается к нам. Да, да, именно к нам. Вот почему
ваш проект встречает со стороны Астрономического центра принципиальную
поддержку.
- К сожалении, вынужден, - проскрипел Курочкин, - подложить в эту
бочку мёда ба-а-альшую ложку дёгтя. Как биолог, я решительно возражаю
против посылки в космос детей младше пятнадцати лет с их ещё не сформировавшейся
костномышечной системой…
Когда Витька вышел из кабинета, Павлик понял по его лицу, что случилось
что-то непоправимое. Витька уселся рядом и молча стал протирать очки.
- Проект принят, - грустно сказал Витька. - Но ты не полетишь, Павлик.
- Не полечу? - как эхо повторил Павлик. - А ты?
- И я не полечу. Так считают биологи.
Погружённые в раздумья мальчики не заметили, как к ним подошёл Филатов.
- Что происходит с тобой в минуту твоего величайшего торжества? Почему
ты так мрачен? - спросил он.
- Сергей Сергеевич, - запальчиво заговорил Витька. - Академик Курочкин
неправ. То есть, я, может быть, и не гожусь. У меня близорукость.
Но Павлик…
- Близорукость с годами проходит, - вмешался Павлик. - Зато у него
превосходный вестибулярный аппарат.
- Погоди, Павлик, - сказал Витя. - Сергей Сергеевич, посмотрите на
него. Сколько ему лет?
- По виду около пятнадцати… - Сказал Сергей Сергеевич.
- А ему ещё нет четырнадцати, - возликовал Витька. - Акселерация!
Наше поколение развивается куда быстрее, чем предыдущие.
- Я всё понял, - подмигнул Витьке Филатов. - Попробуем одолеть Курочкина.
А пока суд да дело, приступим к подбору экипажа.
И пожав руки ребятам, Филатов ушёл.
Когда мальчики вышли за ворота Академии Наук неожиданно Витьку окликнул
И.О.О.
- Простите меня, но я вынужден задержать вас на одно мгновение, уважаемый
Виктор Данилович.
И.О.О. достал из своего портфельчика какую-то книгу, раскрыл её и,
протянув Вите шариковую ручку, сказал:
- Распишитесь в получении. Вот здесь.
Витька расписался, а И.О.О. достал из того же портфельчика большой
розовый пакет с надписью:
"Руководителю проекта "ЗАРЯ" тов. В.Д.Середе".
Витька аккуратно вскрыл пакет и достал оттуда ту самую записку, которую
он получил на защите фанпроекта и которая утром бесследно исчезла
под решёткой водосточного люка.
Витька обернулся, чтобы спросить у И.О.О., как к нему попала эта записка,
но И.О.О. бесследно исчез…
