Судьба сценариста в кино незавидна. "Москва – Кассиопея" и "Отроки во Вселенной", "Спасение утопающего", "Достояние республики", "Пропавшая экспедиция" – мы любим эти фильмы и помним их героев. А придумали их кинодраматурги Исай Кузнецов и Авенир Зак – один из незаурядных творческих союзов нашего кино. В 1974 году Авенир Зак скончался, а Исай Кузнецов уже без соавтора написал "Золотую речку" (1976), "Похищение "Савойи" (1979), "Ученика лекаря" (1983), "Медного Ангела" (1984) и другие сценарии, которые легли в основу популярных фильмов. Несколько лет Исай Константинович преподавал сценарное мастерство во ВГИКе, среди его учеников – Александр Черных, Валерий Тодоровский, Рената Литвинова, Аркадий Высоцкий, Татьяна Дубровина...

Исай Кузнецов выпустил три сборника пьес и сценариев, две книги прозы, сейчас в его компьютере ещё одна книга воспоминаний.
С кинодраматургом беседует журналист Андрей Щербак-Жуков.

– Сейчас я уже не смогу сказать в какой-то мере уверенно, почему мы вдруг занялись фантастикой. В любом случае считать "Москву – Кассиопею" и "Отроков во Вселенной" научной фантастикой невозможно. Это была скорее игра в фантастику...

Кстати говоря, когда фильм уже был готов, критик Брандис, которому эти фильмы очень нравились, пригласил меня с фильмом в Ленинград. Он устроил показ для ленинградских фантастов. И они приняли эти фильмы в штыки! Мне говорили, что это издевательство над научной фантастикой, что в фильмах масса совершенно абсурдных вещей, то есть подходили к этому с точки зрения учёных. Только Борис Стругацкий был наиболее лоялен, он-то ведь понимал, что такое юмористическая фантастика. Конечно, в фильме многое противоречит науке, даже с фантастическими допущениями. Например, роботы, падающие в обморок от задачи "А и Б сидели на трубе...". Это была ирония по отношению к настоящей фантастике. Но ирония не злая, а добродушная... Может быть, мы и взялись за этот сценарий потому, что в своё время имел большой успех наш фильм "Пропало лето", тоже иронический и игровой. Сценарий "Москва – Кассиопея" получил, кажется, вторую премию на конкурсе сценариев, проводимом Министерством кинематографии, но потом довольно долго лежал, пока за него не взялся Ричард Викторов. Это был очень хороший режиссёр, понимающий. И фильм пользовался настолько большим успехом у юного зрителя, что и мы, и режиссёр получали продолжения, которые писали сами ребята. К сожалению, у меня эти письма не сохранились...

– А вы не задумывались над тем, почему фильм так прозвучал?

– Мне кажется, дело всё в построении сюжета. Там идёт фантастика, фантастика, а потом вдруг происходит нечто такое, чего вообще не может быть. И этот невозможный ход, оказывается, очень интересен зрителю. Потому что он чувствует, что авторы и режиссёр относятся к нему с уважением и понимают, что он способен воспринять юмор. Ведь когда фильм снимается с недоверием к зрителю, ничего хорошего не получается. А тут, выходит, мы играем вместе с ним. Конечно, когда хулиган Лоб падает на пульт, и в результате ракета уносится неизвестно с какой скоростью, – это игра. И я лично думаю, что если чего-то сегодняшнему кинематографу и не хватает, то именно этой игры – уж очень всё серьёзно, с нахмуренными бровями...

Очень большую роль в том, что фильм состоялся, сыграл оператор Андрей Кириллов. В "Отроках во Вселенной" есть эпизод, когда роботы меняются головами, – он возник в результате его инициативы. Андрей сказал, что знает, как это сделать, и мы моментально написали текст. Так возник довольно забавный эпизод. Сценарист ведь может придумать многое, но если оператор не понимает, как это сделать на плёнке, то ничего не выйдет... Он же придумал, как "сделать" невесомость и многое другое.

– Действительно, тогда технология кинопроизводства давала очень мало возможности для создания спецэффектов. Кинофантастики как таковой ещё не было – ни у нас, ни на Западе. Даже ставшие классикой "Звёздные войны" были сняты на три года позже. И вы всё-таки взялись за сценарий...

– Мы с Заком в этот момент очень увлекались фантастикой, много читали. Тогда было время, когда фантастика издавалась в большом количестве. Появился Лем, появились американские фантасты... Но мы понимали, что сделать серьёзный фантастический фильм не в наших творческих возможностях. А вот устроить такую игру – другое дело. И мы увлеклись. Написание сценария было весёлой работой, и мы её делали с удовольствием.

Конечно, это был известный риск, потому что наше кино тогда не очень любило всякие эксперименты, но тем не менее как-то всё сложилось наилучшим образом.

Большая удача, что на роль Исполняющего Особые Обязанности Ричард Викторов пригласил Иннокентия Смоктуновского. Очень хорошая подобралась компания ребят. Владимир Басов, сыгравший Лба, теперь уже сам режиссёр. Ольга Битюкова после этих фильмов много снималась...

– Внимательные зрители заметили в Исполняющем Особые Обязанности намёк на работника спецслужб...

– Конечно, так и было задумано. Вы понимаете, в те годы случались очень странные вещи: очень многое из того, что было запрещено, могло проскочить, если это был несерьёзный фильм. Так у нас проскочил Андрей Миронов, сыгравший маркиза в "Достоянии республики". Это была фигура совершенно не для советского кино. Так же проскочил Александр Кайдановский в роли Зимина в фильме "Пропавшая экспедиция". Будь это фильмы серьёзные, никогда такие персонажи не смогли бы попасть на экран. То же самое и персонаж Смоктуновского... Не то чтобы мы всерьёз хотели высмеять работника "органов", но, во всяком случае, он так держится в картине, что всем становится понятно, какие именно Особые Обязанности он исполняет.

– Насколько ваш сценарий "Москва – Кассиопея" отличался от получившихся фильмов? Многое менял режиссёр?

– Нет. Мы работали вместе. У него были какие-то предложения – одни мы отвергали, другие принимали. Была только одна сцена, против которой мы очень воевали с Викторовым, но в итоге режиссёр своего добился. В фильме есть такой эпизод, когда ребята перед полётом приходят на Красную площадь, мы с Заком были категорически против него, но режиссёр настоял...

– Может быть, именно этот эпизод и помог фильму пройти идеологические кордоны.

– Может быть... Тем не менее этот эпизод какой-то фальшивый и не укладывается в стилистику фильма.

– А позже вам приходилось обращаться к фантастике?

– Приходилось. Уже без Авенира Григорьевича я написал сценарий по мотивам романа Александра Беляева "Остров затонувших кораблей". Назывался он "Остров Кордонас". Там предполагается, что в Бермудском треугольнике есть переход в другое измерение и туда попадают все пропавшие корабли. Там время движется по-другому, и на этом острове оказываются люди самых разных поколений. Этот сценарий делался для режиссёра Вениамина Дормана, снявшего фильмы "Пропавшая экспедиция" и "Золотая речка", но не был осуществлён. Ещё раньше вместе с Заком мы сделали фантастический сценарий "Сапиенс". Это тоже по мотивам Беляева – по роману "Хойти-Тойти". Этот сценарий тоже лежит. Я написал социальную фантастику под названием "Лакуна". Это история некоего государства, располагавшегося где-то рядом с Албанией. История о том, как диктатура приводит к тому, что ещё даже пострашнее диктатуры. Повесть писалась задолго до перестройки, но потом многое совпало...

– Она не издавалась?

– Нет. Поскольку я всегда был сценаристом, драматургом, то связей в издательствах у меня никаких не было и нет. А сейчас ведь прийти с улицы нельзя. Вот я в прошлом году выпустил за свой счёт роман "Все ушли...". Но это не фантастика, а история моего рода – что-то типа семейной хроники, но вообще-то роман. Дело в том, что у прозы в отличие от сценариев есть одно достоинство – она может лежать и ждать своего часа.

Недавно я закончил книгу "Белые снега времён". До войны существовала такая Московская театральная студия, которую вели Арбузов и Плучек. Ходили туда в основном молодые ребята. Со студией дружили известные писатели, студенты ИФЛИ и даже знаменитый боксёр Николай Королёв. Мы вместе с Александром Галичем, Зиновием Гердтом, Севой Багрицким написали и поставили там пьесу "Город на заре", репетировали нашу с Галичем и Багрицким "Дуэль". Об этих временах и книга...

(с) 2002, еженедельная газета "Алфавит" (№1 (163) 2002 г.)
(с) 2002, Андрей Щербак-Жуков.

Н.ЗЕЛЕНКО

"События этого фильма имели место летом будущего года",—предупреждает нас появившийся на экране прежде титров Исполняющий Особые Обязанности в этом фильме актер И. Смоктуновский. Значит, речь пойдет о том, что будет завтра... И мы отправляемся путешествовать в будущее.

«Вот погодите, я вырасту...», «Вот когда я стану взрослым...» Ребята любят говорить эти слова. Меч­та вырасти, повзрослеть не перестает быть менее привлекательной оттого, что ей неизбежно сужде­но осуществиться... А с каким интересом относят­ся дети к нашим проблемам, от которых мы их иногда чересчур заботливо отстраняем. В фильме «Москва — Кассиопея» ребята заняты делом, «взрослее» которого трудно себе что-либо предста­вить: они осваивают космос.

Фильм задуман и снят в еще не освоенном ки­нематографом жанре, близком к научной фанта­стике. В нем есть и неодолимый зов космических просторов, и пугающая тишина галактики, и вы­сокая грусть расставания навеки. Но есть и дру­гое— земная вера в дружбу, свойственная юно­сти любовь к шутке, какая-то веселая отвага и уверенность в том, что все будет хорошо.

Фильм погружает нас в мир осуществленной научно-технической грезы, где прочно вошли в быт слова типа «парсек», «аннигиляционный», «субпро­странство»... Однако в несколько парадоксальном словосочетании «научная фантастика» фильму, пожалуй, внутренне ближе второе слово. Да, соб­ственно, авторы вовсе не ставили своей целью со­общить зрителю некую сумму научных знаний. Более того: «научность» фильма — понятие очень относительное, спорное и своеобразное. В нем при­сутствуют популярные в современной фантастиче­ской литературе гипотезы, связанные с преодоле­нием пространства и времени и первыми контак­тами с инопланетными цивилизациями. Однако ав­торская фантазия и научная достоверность не всегда в ладу. Это естественно: решение научных проблем — дело ученых, авторов же фильма инте­ресует другое, несколько вольное обращение с на­укой — в данном случае их право.

Ребята на экране легко произносят трудно про­износимые слова, непринужденно живут в интерь­ере космического корабля, естественно, пользуют­ся и удивительной техникой, которой снабдили их авторы. Пользуются, но не больше. У них свои чи­сто человеческие проблемы, переживания, огор­чения. Они влюбляются, ссорятся, мирятся, шалят и даже дерутся. Они совсем земные, почти такие, как те, что в зрительном зале, только, может быть, чуть-чуть умнее и целеустремленнее.

Справедливости ради надо сказать, что фильму не удался старт. Не удалось сразу взять нужный темп, и первая треть картины огорчает: длинный «космический» сбор, где чересчур умытые, черес­чур нарядные и чересчур благоразумные ребята об­суждают полет к Альфе Кассиопее, лишь слегка оживляется проказами рыжего Федьки-изобрета­теля.

Все ребята, исполнители основных ролей, играют в меру достоверно, но здесь следует заметить, что поначалу вялая драматургическая ситуация не да­ет возможности выявить в полную силу актерские способности юных исполнителей. И постановка и изобразительное решение первых эпизодов кажут­ся весьма стандартными.

Поиски в новом жанре всегда сложны, и дело здесь не обошлось без издержек: неровность кар­тины — первая из них. Но интерес к происходя­щему развивается по «нарастающей» — к середине фильм, как спортсмен, входит в форму. Авторская фантазия обретает свободу и размах, щедрее ста­новятся выдумки. А когда, наконец, космический корабль «Заря», экипаж которого — шестеро пио­неров,— отправляется в путь, тут-то и начинают­ся настоящие приключения.

«Заря» — своеобразная «машина времени», столь любимая писателями-фантастами. Авторы сцена­рия А. Зак и И. Кузнецов, режиссер Р. Викторов, а также оператор А. Кириллов и художник К. За­горский нашли немало комических ситуаций, сталкивая новейшие достижения техники с «про­зой жизни». Скажем, для того, чтобы ребята не тосковали вдали от Земли, ученые создали спе­циальный стенд с картинками, изображающими комнату в родном доме или берег задумчивой рус­ской речки. В каждую картинку можно войти и жить там, но... «Катя, не увлекайся, а то упрешь­ся в небо». В ленте фантастика все время чуть-чуть юмористична, поэтому в «машине времени» появляется «заяц», незапланированный пассажир, тот самый рыжий Федька, лодырь, драчун и вы­думщик. Рыжий Федька очень недисциплинирован­ный тип. И слишком любопытный. Самые немыс­лимые происшествия случаются по его вине. Вот, удирая от разгневанного главы экспедиции — Вити Середы, Федька попадает в камеру для очистки мусора и спустя секунду уже болтается в космо­се в прозрачном пакете — точно в таком, в каких у нас в магазинах продают молоко, только гораз­до больше... Комедийная ситуация оборачивается опасностью: пакеты с мусором самоуничтожаются, через двадцать минут Федька взорвется... Ребята спасли Федьку, но скоро едва не раскаялись в этом: случайно сев на пульт, он одним рывком пе­ребросил корабль через пространство. Именно по­этому первоначальный план — отправить ребят в космос с тем, чтобы они достигли Кассиопеи уже взрослыми людьми,— рухнул. Теперь они, четыр­надцатилетние, встретятся с неземной цивилиза­цией. В этот момент мы расстаемся с героями и не знаем, кого они увидят на далекой таинствен­ной планете. Финал оставляет нас в напряженном ожидании: что же будет дальше?.. Но что бы ни случилось, надеемся,— ребята дружные, смелые, честные, не подведут.

Фантастика — «мысленный эксперимент», от­крывающий новые горизонты. Может быть, нынеш­няя популярность научно-фантастической литера­туры, тяготение к фильмам этого жанра (увы, ред­ким) и есть свидетельство обостренного интереса человечества к своему завтрашнему дню. Как говорит один из героев фильма, люди вышли в кос­мос, и сегодня космические проблемы стали на­шим земным делом. Что ж, будущее всегда созда­ется сегодня и, как известно, всегда принадлежит молодым...

Думается, ребята будут смотреть эту ленту с интересом и не без пользы. Для них, которые так восприимчивы ко всему новому, освоение кине­матографом «космической» темы — благодатней­ший повод для размышлений, игры воображения и поисков.

Журнал "Советский экран" 1973 г.
Н. Зеленко.

Странный заголовок, верно? Что это: выдумка? Правда? Пожалуй, половина на половину. Потому что действительно из Москвы и из Ялты (там проводились съемки) на всесоюзный экран стартует новый приключенческий цветной фильм «Удивительные космические приключения».
Участие в постановке этого фильма принимал старый знакомый «Пионера» Игорь Красулин. В фильме он «исполнял роль» главного художника по костюмам. Мы попросили Игоря прокомментировать фотографии, которые вы видите на этом развороте.

Вот что он рассказал: - Звездолет стартовал, планета Земля осталась «далеко внизу». Однако наши герои еще не вполне освоились с коварными шутками невесомости... Вы скажете: «Но ведь это только съемочная площадка, как же удалось достигнуть невесомости в нашей земной «весомости»? Вот на этот вопрос я, к сожалению, не могу ответить: секрет...
Зато я могу подробно рассказать о костюмах, в которые одеты наши герои. Они почти настоящие, недаром главным научным консультантом по костюмам был сам Г. Т. Береговой. Сделаны эти космические комбинезоны из металлизированного нейлона. В них можно смотреться как в зеркало, они отлично отражают солнечные лучи (создают внутри микроклимат). А эти высокие ботинки тоже не простые — они с магнитными присосками. На груди у космонавтов смыслоуловитель — переводит с любого языка Вселенной (вот бы такую штуку к нам на урок английского, Да?).

Космолет огромен. Сейчас ребята в «комнате-сюрпризе»: хочешь - - попадешь домой, к себе в квартиру, хочешь — на берег моря. Но кто-то нечаянно-иажал сразу три клавиши, и вдруг... Едва-едва удалось сладить!
Погодите, а кто этот парень с такой симпатичной и... нагловатой физиономией? Это первый в мире космический заяц! Тайно пробрался он на корабль и теперь летит вместе со всеми...
Все предыдущие фотографии относятся к первой серии фильма, которая выходит сейчас на экраны. А вот здесь вы видите, как снимают вторую серию. Так что я открываю глубокую кинематографическую тайну!..
Наш звездолет приближается и таинственной планете. Биороботы ждут гостей. Вокруг них хлопочут... вполне земные гримеры. А что это за странные сапоги-гармошки? С их помощью робот может «вырасти» на любую высоту. А что это за ежики на голове? Это стальные волосы-антенны. Вес их — более трех килограммов. Актеры Надежда Семенцова и Николай Погодин не раз вздыхали про себя: «Тяжела ты, шапка биоробота!» Поздней осенью в Ялте прохладно, И наши роботы сидят, накинув на плечи вполне обычные овчинные душегрейки.
А этот цветущий сад не сад вовсе, а одно из помещений звездолета. Космонавты принимают у себя разумных обитателей планеты... случайно оставшихся в живых. Ведь власть на планете захватили взбунтовавшиеся роботы. Положение серьезное. Но будем надеяться, что все кончится хорошо!

Журнал "Пионер" №4, 1974 г.
Рисунки И. Красулина

В настоящее время, Николаем Викторовым, сыном, Ричарда Викторова, ведуться работы по восстановлению фильма.

Из интервью Н. Викторова
Россия-Он-Лайн (©2001)