ПРОЛОГ.
Алиса сидела в пневматическом кресле гостиничного номера и с болью
Где-то посреди Москвы в конце двадцать первого века будет возвышаться
пятидесятиметровый бетонный вал, нашпигованный разными чудесами военной
техники. Внутри вала постоянно сидит около полка планетарной обороны.
В середине этого сооружения, опутанного еще для верности старой доброй
колючей проволокoй, стоит уютный домик биостанции. Там, на перекрестье
прицелов тяжелых бластеров, который год живут юные биологи: Пашка
Гераскин - благодетель человечества, Алиса Селезнева, следящая, чтобы
Пашка не слишком его облагодетельствовал и от человечества что-нибудь
осталось для потомков, Аркаша Сапожков, рассудительный ученый, уже
производящий продукцию на экспорт, ну и прочая не стоящая упоминания
мелюзга.
Из существ рангом пониже на биостанции обитали: уже известный Вам
питекантроп Геракл - кандидат в человеки и любитель "Смирноффской",
жираф Злодей - по совместительству стремянка Джавада Рахимова, козлик
Бяша (иногда его называли Иван Иванович) и дикий волк Гаврюха. (Как
удавалось со-сущестовать последним, оставалось крупной биологической
загадкой, над которой тщетно бились такие ученые умы, как Аркаша Сапожков
и Пашка Гераскин).
Между всеми ними безостановочно велась жестокая борьба за выживание.
Некотрое время назад фауна биостанции была несколько богаче: имелся
откармливаемый Пашкой крокодил по прозвищу Гена (семиметровый индийский
гавиал). Но с тех пор, когда из близнецов Маши и Наташи Белых осталась
одна Маша (или Наташа?) Гену выселили в джунгли и в уютном бассейне
поселились дельфины. Кроме дельфинов, в бассейне обитала зеленая суповая
черепаха с Галапагосских островов.
Что она суповая, черепаха не догадывалась.
Суровое утро с промозглым осенним туманом твердой поступью вошло на
биостанцию вместе с сонной физиономией биолога Гераскина.
- Блин, корми это зверьё в пять утра! - злобно ворчал Пашка, чья неблагодарная
роль заключалась в сегодняшнем дежурстве, лавируя между жирафьими
конечностями. - Так... Вязка бананов и литра "Смирноффской",
пять кило трески, свежие отбивные, кочан капус...
Огромный синий язык нежно оплел Гераскинскую шею, и, приподняв ее
обладателя на полметра от пола, удалился вместе с теплым пледом, который
хоть как-то спасал Пашкину жизнь в тяжелые трудовые будни.
Возмущению юного биолога не было границ. Отдышавшись, он обрушил на
достойное четвероногое всю тяжесть своего гнева.
Но пятнистое длинношеее существо боялось на свете только одного предмета
- лома, которым в минуты сильных потрясений орудовал Джавад Рахимов.
Однако, Джавад уехал куда-то на конференцию - и, конечно, прихватил
лом с собой. Поэтому жираф чувствовал себя в полнейшей безопасности.
Ему было глубоко плевать на угрозы лишить его, жирафа, завтрака, обеда
и ужина: шея позволяла объедать низковисящие сумки с продуктами, цветы
и прочую растительность на ближайших балконах Гоголевского бульвара.
После Пашки на биостанцию пришел Аркаша Сапожков, немедленно направившийся
к своей оранжерее - предмету зависти всей Галактики.
Со вздохом облегчения он обнаружил, что за ночь с ней ничего не случилось.
Зачерпнув в бочке уранового раствора, он принялся поливать растущие
в кадках еще маленькие ядерные бомбочки. Те лежали на земле, как небольшие
дыни, и жадно впитывали жидкий уран через толстые короткие стебли.
С каждой вылитой лейкой они приближались к критической массе.
Растительные бомбочки были изобретением Аркаши. Пока неповоротливые
таможенники рассусоливали, что и куда, Галактика уже успела оценить
Аркашины труды по достоинству, и в семье Сапожковых появился второй
миллиардер. (Первым миллиардером был прадедушка Аркаши, изобретший
растительный самогонный аппарат. Тот лишь следовало поливать сладким
сиропом).
Пока Аркаша поливал свои творения, на биостанцию ворвался взъерошенный
Пашка Гераскин. С его свитера свисали пятнистые клочки шерсти. Привычно
воткнув в жаждущую пасть питекантропа Геракла литровую бутылку "Смирноффской"
и потирая распухшую шею, Пашка тут же поспешил в свою лабораторию.
У него родилась гениальная идея создать самогонный аппарат, производящий
спиртное из чистого вакуума. Тогда он сможет переплюнуть знаменитого
Сапожкова.
Вслед за ними в помещение вошла Алиса. Вообще, это была самая интеллигентная
личность на биостанции. У нее были куда более будничные цели - следовало
ответить на письма почитателей, мешки которых громоздились в самых
неподходящих для этого местах.
Тем временем, на валу появились первые любопытные - горожане и приезжие.
Биостанция была такой же, если не большей, достопримечательностью
Москвы, как и развалины Кремля, образовавшиеся после непредвиденного
роста одного из растительных Аркашиных друзей. В ответ на вспышки
фотокамер из-под крыши биостанции в воздух взвилась армия комаров
размером с гуся, в генах которых Пашкой была заложена информация о
том, что самая вкусная кровь на свете у обладателей фотоаппаратов.
Полив освеженные ураном бомбочки, Аркаша с важным видом вышел на улицу,
где остановился перед банановой пальмой. Бананы были не простые, а
нейтронные. На кожуре каждого темными пятнышками на русском и космолингве
имелись надписи:
БАНАН НЕЙТРОННЫЙ, ВЫСОКОЭФФЕКТИВНЫЙ
Выращено в лаборатории А.Сапожкова
На обратной стороне было помещено пояснение: "Инструкция по
применению":
УКУСИТЬ И БРОСИТЬ
Единственно, что следовало добавить, что бросать было необходимо
как можно дальше, чтобы не повредить родную планету. Аркаша выращивал
четыре сорта бананов: на 200, 600, 800 и 1000 мегатонн соответственно.
Рядом с пальмой произрастало также экспериментальное бубличное дерево,
на котором росли бублики, использующиеся для уничтожения планет. Особенно
эффективны были бублики с маком.
Аркаша по праву гордился своей продукцией. Товар был редкий и пользующийся
жутким спросом у всех категорий населения Галактики: от пиратов до
вооруженных сил солидных планет. Торговля осуществлялась очень простым
способом: Аркаше надо было только представить в руки покупателей надлежащие
семена, как их тут же меняли на гигантские чемоданы с тысячными кредитками
межзвездной валюты.
А погода на улице стояла как раз такая, чтобы сходить за грибами.
Грибы росли на Гоголевском бульваре совершенно свободно с тех пор,
когда Пашка от нечего делать ввел генетический код бледной поганки
в абсолютно безобидную грибницу маслят, после чего ряды конкурирующих
с сотрудниками биостанции московских грибников значительно поредели.
Аркаша взял корзинку и отправился в ближайшую рощицу.
Тем временем, Алиса, окончив уборку и поручив роботам устранить трупы
чересчур любопытных граждан, забредших на биостанцию без противогаза,
решила навестить отца в зоопарке. Каждый имеет маленькое, безобидное
хобби - а ей всегда нравилось травить бронтозавром, кто без спросу
шляется по газонам.
Пока остальные обитатели биостанции отсутствовали, Пашка Гераскин
не дремал, чему свидетельствовали чьи - то безумные крики из подвала.
Там был испытательный полигон.
А у порога сидел питекантроп Геракл, досасывающий "Смирноффскую".
И, в отличие от всех прочих, был полностью счастлив, ибо зарабатывать
на бутылку, как человеку, ему было не нужно. Его устраивала доля питекантропа,
когда любимый напиток каждый день приносит любитель животных Пашка
Гераскин...
Таковы наши герои, о коих пойдет дальнейшее повествование.
