Эта история началась с того, как Юлька Грибкова отточенным годами
тренировки ударом ушу "лапа пантеры" послала в глубокий
нокаут чемпиона лагеря кик-бойца Семенова. Еще не успел погаснуть
гул в земле, вызванный падением двухсоткилограммового Семеновского
тела, как еще более сильный грохот потряс окрестность. Все присутствующие
(добрая половина лагеря и даже вертухаи на вышках) оглянулись. Что-то,
судя по длинному дымному следу, грохнулось за ближайшим лесистым холмом.
Однако, это ни на кого не произвело особого впечатления. Зрители привычно
расходились по баракам, громко обсуждая прошедшие бои. Только с крыши
каменного корпуса для трудновоспитуемых поднялся дежурный МИ-24 и
тяжело перевалив через красный полудиск садящегося солнца, исчез за
темной стеной леса. Через несколько минут оттуда донеслись нежные
трели пулеметных очередей.
Верный оруженосец Семенова одноглазый тип по прозвищу Розочка - ибо
это он предпочитал другим видам оружия за простоту и эффективность,
собравший в близлежащих кустах горсточку Семеновских зубов, с радостным
видом отнес их к своему сюзерену, за что и получил свою долю синяков.
Никто ему не посочувствовал.
Юлька небрежным шагом покинула ристалище и тоскливо поглядела на закат.
- Черт возьми, двенадцать лет такой работенки - и можно спокойно зарабатывать
хлеб в Голливуде!
- Молодец, Грибкова! - послышался набивший оскомину голос, и потная
рука легла на плечо. - Теперь можно отправлять тебя на межлагерные
соревнования!
Юлька недовольно дернула плечом.
- А вы, гражданин капитан, при исполнении? - поинтересовалась она,
не оборачиваясь.
- А что? - в свою очередь поинтересовался гражданин капитан.
- А то, что если нет, то ситуация с Семеновым может повториться!
- Но, но, поосторожнее! - капитан сразу отошел на несколько шагов.
С Юлькой было лучше не шутить, тем более, что сам начальник лагеря
лично благоволил к Юльке, да и зубы сейчас бесплатно не вставляют.
Юлька вздохнула еще раз и направилась в женский барак.
Она получила срок не за какое-нибудь мелочное преступление - pасположенные
у Аpбата посольства лишились большей части своих денежных активов.
Вместе с Юлькой срок мотал верный друг Фомка Королев - поклонник сумо
и надежда лагерного начальства на предстоящей встрече с японскими
спонсорами лагеря.
Однако, нижеописанные события показали, что надежды остались только
надеждами.
Как только на землю спустилась тьма, в женском бараке раздался звон
разбитого стекла и сдавленный стон часового.
Однако, "Пантере", как Юльку называли в лагере, было позволено
многое, и ночная охота входила в список разрешенных для нее мероприятий.
По словам начальника лагеря, это способствовало боевой и физической
подготовке личного состава. Личный состав, впрочем, был далеко не
в восторге, но ничего поделать не мог.
А Юльке лагерь надоел. Ей вспомнился уютный переулок Островского,
пухленькие сейфы иностранных посольств, которые так приятно вскрывать
и недвижные тела охранников во дворе. Однако, одной уходить негоже.
Необходимо было прихватить однокашника Королева, по прозвищу Фомка,
( понятно, почему ), с которым Юльке пришлось пережить не одну неприятную
ситуацию. Где найти Фомку, гадать не приходилось. Судя по громкому
чавканью из пищевого блока, запасы холодных котлет, изъятых из рациона
зеков по приказу того же начальника, уменьшались с невероятной скоростью.
Фомке приходилось поддерживать массу тела в нужных для занятия сумо
пределах.
Когда Юлька вошла, Фомка, сидя на столе, двумя руками запихивал котлеты
в рот и запивал их из большой ржавой канистры с надписью "Компот".
Не оглядываясь и продолжая жевать, он сказал:
- Идите, идите, мне можно.
- Нет, нельзя. - сказала Юлька. - Мотаем отсюда. Сегодня.
Фомка поперхнулся компотом, но покорно слез со стола и поплелся к
выходу. С одноклассниками лучше не спорить. Тем более, что на счету
каждого не меньше сотни невинных и гораздо больше виновных душ.
Подойдя к внешнему забору, Юлька остановилась и посмотрела на плетущегося
сзади Фомку.
- Бедняга! - подумала она, глядя, как подгибаются его коротенькие
ножки под тяжестью многопудового боевого живота. - Скоро ли он еще
увидит свои котлеты?
Но вместо этого сказала только одно слово:
- Делай!
Фомка с покорностью отошел для разбега и понесся на забор со всевозрастающей
скоростью. Глядя на увеличивающуюся тень его брюха на обреченном заборе
Юлька хотела что-то сказать, как вдруг тень где-то достала бутылку,
треснула ей по собственной голове, и, зажав в поднятом кулаке получившуюся
"розочку", пропищала:
- Охря-я-яна! Сюда!
Это был несчастный Розочка, некстати обнаруживший побег.
Однако, Фомка уже прошел точку возвращения и Юлька закрыла глаза в
ожидании трагического исхода, который не замедлил наступить. Тяжелый
удар сотряс местность и забор, вместе с соседними тремя вышками, медленно
стал заваливаться и исчез в ночном тумане, откуда донеслись слабые
крики.
Путь на волю был свободен. Перешагнув через вдавленные в бетон тщедушные
останки Розочки, Юлька сделала полторы сотни шагов и споткнулась о
чье-то тело. Это не могло быть тело Королева, ибо шум падающих сосен
слышался где-то впереди. Юлька удивилась. Кто-кто, а она то знала,
куда исчезают по ночам часовые, но в этом месте их тел не могло быть
на сто процентов. Значит, это чужое тело...
- Ё-мое! - раздался стон откуда-то снизу. - Наконец-то мы вышли к
людям!
- Интересно, - вслух спросила у себя Юлька, кто в столь поздний час
шляется по тайге?
- Во-первых, не шляются, а выходят к массам, - поправил голос, - А
во-вторых, сойдите с меня, пожалуйста!
Юлька не стала спорить и сошла.
Но когда голос попросил отпустить заломленную руку и выпустить из
захвата "крокодил" левую ногу, Юлька сочла это чрезмерным
требованием...
Когда справившийся с движением по инерции Королев вернулся назад,
обладатель голоса уже пришел в себя и оказался интиллигентного вида
господинчиком лет сорока пяти, с лысиной, очками и портфелем. Если
не считать того, что он постоянно оглядывался на расплывающийся в
ночи силуэт оказавшейся поблизости бочки из-под авиационного горючего,
коим воняло за версту, его можно было считать нормальным.
Юлька не поленилась пройтись к ней и как следует пнуть ногой. Господинчик
сейчас же заглянул в бочку и поинтересовался, не ушибся ли находящийся
в ней.
- А ты уверен, что это не провокация? - поинтересовались оттуда.
- Не уверен, но нас все равно нашли.
- Вы хоть бы представились, что-ли! - сказала Юлька, воспитанная на
безупречной вежливости сотрудников посольств, обостряющейся в минуты,
когда она со своим отрядом громила их сейфы.
- Пожалуйста, пожалуйста! - сказала уже познакомившийся с Юлькиным
захватом господин, - Однако, по конспиративным соображениям, могу
сообщить только партийную кличку: - Тора, - к вашим услугам.
- То есть тигра, - сказал поднаторевший в японском за время подготовки
к встрече с сумо-партнерами Финка.
- А вы уж не змея подколодная? - ехидно поинтересовалась Юлька, запуская
руку в бочку и вытаскивающая почти такого же господинчика.
- Партийная кличка - Горыныч....- скромно отозвался тот.
- Что-то я не пойму... - сказал офонаревший от наплыва событий Королев.-Артисты
вы, что ли?
- Гекачеписты! - констатировала имевшая политическое чутье Юлька.
- Нам в Москву надо. - жалобно пояснил Тора. - Нас массы ждут. Без
нас народ пропадет.
- Плохо. - сказала Юлька. - Здесь тайга. До любой дороги пятьсот километров.
Нас сюда на вертолете везли.
- Нет, что вы! - сказал Фомка. - Вам необходимо посетить наших друзей.
Пообщаетесь с массами, расскажете об успехах, о программе. Лекцию
прочитаете, беседы всякие там... Здесь недалеко. Сразу за колючей
проволокой, третий барак направо.
Юлька укоризненно посмотрела на Фомку. У людей же миссия - страну
спасать надо, а он - " лекция, беседы "...
Но гости вежливо отказались, пообещав, в случае доставки в целости
и сохранности их персон в Москву, полное государственное обеспечение
полноценными котлетами Фомке и золотые нунчаки Юльке. После непродолжительных
торгов к сему были приобщены десять миллионов долларов на мелкие расходы.
Вообще - то, они летели на самолете, но, так как в стране был введен
режим экономии топлива, его, как всегда не хватило.
- А самолет - то где? - поинтересовался любящий технику Фомка.
Гекачеписты грустно оглянулись на зарево, полыхающее где-то в двух
- трех километрах.
Пока наши друзья беседовали ( и, не тратя времени даром, шагали по
направлению к Москве), рассвело. Вслед за поднявшимся из-за комариной
дымки солнышка раздался адский хруст. На опушку, где остановились
герои нашего повествования, выезжала колонна танков.
Вообще - то, это не было из ряда вон выходящим явлением, однако, не
мешало принять кое-какие предосторожности. Юлька черной тенью метнулась
к кустам и затихла. Прыснувшие в разные стороны гекачеписты также
испарились без следа. На виду остался один толстый Фомка, заряд энергии
в котором, приданный лагерными котлетами, подошел к концу.
Передний танк выпустил тучу дыма и со скрипом остановился. Из открывшегося
люка вылез молоденький лейтенант с робким выражением на лице и обратился
с вопросом к перетрусившему Фомке ( тот думал, что это погоня):
- Не подскажете, на Иркутск направо или прямо?
Фомка беспомощно оглянулся. Он вообще думал, что Иркутск где-то далеко
на юге, а может, и на севере. Но в кустах налево сидела Юлька, а направо
- гекачеписты, и если по ним проедет танковая колонна, то это может
отрицательно сказаться на их здоровье. Так как в тяжелых и экстраординарных
ситуациях Фомке необходимо было мудрое руководство, а его в данный
момент по близости не было, то он дал понять лейтенанту, что сначала
неплохо было -бы перекусить, а потом дело дойдет и до географических
вопросов. Лейтенант блаженно улыбнулся и скомандовал привал.
Мгновенно опушка преобразилась. Откуда-то из глубин танков появились
полевые "буржуйки", на коих моментально закипели чайники.
Робкий лейтенант достал из своего танка котелок и, улыбаясь, протянул
Фомке. В котелке, как и следовало ожидать, было полсотни холодных
котлет.
В кустах гекачеписты обливались холодным потом, глядя, как Фомка уничтожает
лейтенантские котлеты: они думали, что танкисты применяют особый вид
пытки, чтобы заставить Королева выдать их расположение. Зная, из чего
в армии готовят котлеты, до этого вполне могло дойти дело.
Фомка же, ничтоже сумняшеся, уминал котлеты и слушал исповедь лейтенанта,
нашедшего в нем благодарного слушателя. Оказалось, что танковая часть
пробивается на родину из очередноотделившейся от матушки - России
республики. Пробираться приходится лесами, ибо авиация республики
да ВДВ ( где денежное довольствие и продовольственное обеспечение
не чета наземным войскам ) остались верны молодому правительству,
и, не смотря на нехватку топлива, изредка устраивают патрульные вылеты
с полным боезапасом. Поэтому лейтенант и улыбался, застав в лесу не
десантников с РПГ, а всего-навсего Фомку Королева.
Фомка, доев котлеты ( словесно опустошенный лейтенант тупо смотрел
в сверкающее дно котелка ) посоветовал лейтенанту продолжать путь
с возможно более великой скоростью в сторону севера ( там находилась
оставленный беглецами лагерь). Лейтенант еще раз посмотрел на пустой
котелок, вздохнул, поблагодарил Фомку ( то ли за уничтожение котлет,
то ли указание дороги ) и влез в люк.
Когда треск и грохот мало-помалу затихли вдали, из кустов осторожно
взглянули две физиономии - Тигра и Горыныча. Юльки по близости не
оказалось. Однако, когда, на опушку въехал задним ходом последний
ушедший в лес танк, а из него на травку вывалились три бесчувственных
танкистских тела, все стало ясно.
Через некоторое время указанный танк выполз на трассу "Иркутск-Москва".
Расчет был прямой: "жигуленок" объедет, а грузовик остановится.
Грузовик был нужен для того, чтобы добраться до Москвы: на легковушке
по местным дорогам можно было добраться только до погоста, и то до
ближайшего, а танк привлекал излишнее внимание.
...После того, как восьмая легковушка с ходу размазалась о броню,
Юлька подумала, что они делают что-то не так, и вышла за поворот с
автоматом, позаимствованным в танке. Что там было, нам неизвестно,
но после короткой очереди Юлька появилась уже на ЗИЛе и со смирным
шофером.
До Москвы добрались без происшествий, если не считать десяток тел,
оставленных Юлькой на попавшихся по дороге КПП. Шофер довез компанию
до переулка Островского, где жила Юлька и где находилось Парагвайское
посольство - цель наших путешественников, и, чтобы поскорее расстаться
с Юлькой, даже подарил ей свой кошелек. Бывает же такое везение!
Впрочем, удаляющийся по направлению к своему местожительству Фомка
краем уха слышал автоматную очередь и понял, что шофер расстался не
только с кошельком....
...Дома Юльку не ждали, ибо ее срок заканчивался только через 12
лет. Впрочем, бабушке было все равно, ибо для нее время ничего не
значило: опираясь на свой любимый ППШ, но с загипсованной ногой, она
впустила Юльку с Калашниковым.
- Ишь, больно рано ты что-то! - поинтересовалась бабушка.
Юлька с недоумением посмотрела на гипс на бабушкиной ноге.
- Или я что-то плохо понимаю, - подумала она, - Или бабуля начинает
терять квалификацию...
Бабушка Юльки в войну была в партизанах и рассказывали, что ни один
оккупант не осмеливался показаться на расстоянии ста километров от
расположения ее отряда.
Бабушка перехватила Юлькин взгляд и мрачно усмехнулась...
- Ах это, внученька... Так, недавно прошлась по Арбату, пособирала
по ларькам на пенсию - как обычно, миллиона два-три на день, много
ли надо старушке? И тут, понимаешь ли, с выпендроном ,идут...десятка
два, таких! И бабушка показала, каких.
- Ну, естественно, повздорили малость. Штук пятнадцать уже, лежат,
понимаешь, и тут у одного, оказывается, бронежилет... Ну, естественно,
ногу повредила... Пришлось, конечно, тряхнуть стариной - бабушка громыхнула
ППШ, - Рассердилась я, внученька, не приведи!
Юлька знала, что такое ее рассердившаяся бабушка.
Иногда после этого районный морг бывал дня на три забит до отказа.
Когда в дверь раздался звонок ( было два часа ночи ) бабушка привычно
дослала патрон в патронник автомата и вытащила из-под шкафа лимонку.
Однако, шорох был напрасен. В дверях стояли давешние попутчики, которых,
как оказалось потом, в посольство не пустили из-за потрепанного вида.
Бабушка по привычке, оставшейся с партизанских времен, выглянула на
лестницу проверить, не ли "хвоста". "Хвоста" не
было, только на верхней площадке стоял отставной общественник Крамаревич
со стодолларовкой в руке, в крайне растерянном состоянии. Бабушка,
вздохнув, и прихрамывая, поднялась наверх, вынула из его руки стодоллларовку,
и вернулась назад, показав общественнику гранату. Общественник приложил
палец к губам и тихо закрыл дверь. Опытная бабушка вздохнула, и протянула
Юлька гранату и нитку:
- Пойди, внученька, вниз....
Юлька вернулась через полминуты, но уже с пустыми руками. Минут пять
все вслушивались в тишину, после чего послышался визг тормозов, звон
оружия, обрывки команд, топот ног, оглушительный взрыв, после чего
снова воцарилась тишина.
- И вот так - каждый раз! - пожаловалась приезжим бабушка. - Убрать
бы его, да нельзя - старый товарищ по подполью...
Наутро бабушка, уступив нытью гекачепистов, позвонила знакомым в КГБ,
и там сказали, что для нее сделают все, что бабушка пожелает ( там
ее тоже хорошо знали ). Бабушка заговоршицки подмигнула Юльке и потребовала
чек за услуги, который тут же спрятала в сундучок. Юлька успела только
углядеть многочисленные нули и знак доллара на бланке "Манхэттен
бэнк".
К вечеру Тигр и Горыныч, отъевшись на дармовых Грибковских булках
и молоке, и закупив в соседнем магазине более-менее сносные обноски
на ссуженные бабушкой рубли, заявились в Кремль. Юлька взяла на себя
часовых, которые, как она и предполагала, даже не успели понять, почему
они не стоят по стойке "Смирно" с карабином на груди, а
валяются в совершенно произвольном положении.
Ворота, сокрушенные воспрявшим от домашней кормежки Фомкиным животом,
с грохотом рухнули на землю, погребая под собою подбежавший взвод
охраны. Горыныч, поправив галстук, и достав из портфеля какой-то мандат,
отправился в Большой дворец, а Тигр занял привычное место на Мавзолее
и начал бурно агитировать... Судя по тому, как собравшиеся народные
массы ему подпевали, дела у него шли на лад.
Юлька и Фомка, севшие после трудов праведных пообедать в ближайший
ресторанчик, были немного обеспокоены скоплением десантников возле
его дверей. Правда, Фомка, опять увлекшийся котлетами, уверял, что
это новые сторонники их попутчиков, но Юлька придерживалась иного
мнения.
...Когда десантники ворвались в ресторан, в них последовательно полетели
шесть столиков, двадцать три посетителя ( некоторые килограммов под
сто ), один повар и несчетное количество более мелких предметов, как-то
стульев, тарелок, бутылок - пустых и полных и т.п. Однако, вторую
гвардейскую десантную бригаду просто так не одолеешь....
Как Юлька и предполагала, Тигр и Горыныч решили немного сэкономить
на затратах и оставить обещанные миллионы там, где они находились
и ранее - на счетах в Швейцарии и прочих странах - на собственное
пенсионное обеспечение...
...Глядя на ликующие толпы горожан с множеством флагов и транспарантов
из - за толстых решеток желтого цвета, чтобы не выделялись из общего
фона стен, пристегнутая к кровати тремя десятками ремней, Юлька размышляла
о былом. Все - таки, вторая гвардейскоя десантнaя бригада лишилась
как минимум трети своего состава, - во всяком случае, если телевизор,
который она разбила вчера о голову главврача, не врал, когда пoказывал,
как от ресторана отъезжают семь грузовиков, набитых загипсованными
телами в пятнистых комбинезонах...
Фомка, сидя в соседней палате с бронированными стенками, уныло чахнул
над бидоном компота. Однако, насчет котлетного пансиона обмана не
было: четыре раза в день ему возили полные котелки с высококачественными
котлетами. Фомка был человеком отходчивым и скоро смирился, а ведь
страна при любом режиме нуждается в чемпионах, в том числе и сумо!
КОНЕЦ ЧЕТВЕРТОЙ ЧАСТИ.
