Опубликованная на сайте www.mielofon.ru статья Виктора Сироткина "Любовь к Алисе: предпосылки и особенности" затронула весьма важный вопрос о значимости встречи с Алисой для мировоззрения человека, для осознания им своего места в мире. Эта встреча, как справедливо отмечает автор, способна дать человеку, воспитанному в агрессивно-атеистической среде, новое ощущение реальности, способна пробудить в нем глубокое религиозное чувство.
Тем не менее, я хотел бы добавить к рассуждениям В. Сироткина некоторые свои мысли. Я полагаю, что из замечательных и во многом верных посылок, сформулированных автором, были сделаны не самые удачные выводы. Виктор, на мой взгляд, весьма близко подошел к пониманию смысла образа Алисы. Действительно, созерцая этот образ и глубоко размышляя над ним, невозможно оставаться в сфере внерелигиозного. Ведь само понятие "прекрасного далека" уже есть понятие ожидания и надежды, присущее любой религии, даже такой, как коммунизм (достаточно вспомнить пресловутое "светлое будущее"). Однако стоит ли говорить о возможности некоей "религии Алисы Селезневой"? В принципе, религию можно создать на базе какой угодно идеи, и я не удивлюсь, если существует какой-то действительно религиозный, пусть даже и частный, культ Алисы. Но соответствует ли это реальному смыслу роли Алисы? Было бы не совсем правильно говорить, будто у такой религии есть все необходимые атрибуты. Ведь фигура Алисы вовсе не божественно-мессианская, а скорее профетическая, она лишь указует на скрытую реальность, вместе с тем возвещая ее доступность, более того, необходимость стремления к ней. Алиса - это как образ будущих благ, imago futurorum bonorum, как знак реальности, которая, скорее всего, окажется много прекраснее (хотя это и невозможно вообразить). Алиса не может стать объектом обожествления хотя бы потому, что это противно ей самой, ей, которая говорила: "Я самая обыкновенная, каждый может научиться", "Мы - это вы". Эти слова не мог бы произнести тот, кто сознает своё сущностное превосходство. Напротив - и это гораздо важнее для нас - эти слова знаменуют возможность достижения идеала, цели. Цели, которая, как точно отмечено, та же, что и в христианстве. Каждый может достичь - достичь того, чтобы стать таким, как Алиса, стать достойным общения с ней, общения, которое уже никогда не закончится. А Алиса - это и есть образ Небесного Царства, общения святых в присутствии Бога. В ней реализованы важнейшие добродетели, о которых свидетельствуют ее глаза, ее голос, ее поведение. Доброта, кротость, бесстрашие, способность к состраданию - вот что являет нам Алиса. Удивительно: Алиса - это абсолютно положительный образ, но при этом лишенный даже намека на фальшь, дидактизм или шаблонность. Она ОБЫКНОВЕННАЯ, естественная, настоящая; но "настоящая" - значит достигшая своей идентичности; она такая, каким должен стать любой человек. Потому и смотрит она "не по-нашему" - в ее глазах не отражается суета, нечистота, гордыня, корысть нашего мира, мира, удалившегося от Истины. Такой взгляд присущ людям, проникшим в сокровенные тайны, попросту говоря, тем "чистым сердцем", которые могут созерцать Бога лицом к лицу.
Мне представляется также, что фильм не создает ни оригинальной системы ценностей, ни сколько-нибудь значимого мифа. Разве можно всерьез говорить, будто ценности, исповедуемые Алисой - это ценности научно-технического прогресса?! Если да, то в чем конкретно это выразилось? В использовании миелофона? машины времени? Да и вообще, как могут эти ценности заменить собою христианскую мораль? Призыв к тому, чтобы стать "чище и добрее", выраженный не только в песне, но и во всем существе Алисы - это ли не система ценностей как фильма, так и христианского бытия в целом?
Очевидно, что "Гостья из будущего" предлагает нам два смысловых уровня. Первый - это уровень фильма для детей; и здесь можно отмечать как сильные, так и слабые его стороны, "глюки и ляпы", пользуясь терминологией www.mielofon.ru, недостатки в игре актеров, примитивность некоторых сюжетных линий и т.д. Второй же уровень - это уровень пророчества, откровения, являющийся не иначе как провиденциальным действием и возможно (даже скорее всего) не осознававшийся до конца самими создателями фильма. Здесь мы сталкиваемся с той же ситуацией, что и в Священном Писании, содержащем безошибочное Слово Божие, выраженное, однако, конкретными средствами человеческого языка, и в вопросах, не относящихся к нашему спасению (например, исторические или географические сведения) зачастую допускающем ошибки, неточности и несовершенства. Я далек от мысли канонизировать фильм как источник абсолютной религиозной истины, но такие структурные сходства свидетельствуют о том, что посредством образа Алисы нам предоставляется возможность утвердиться в своей вере (или обрести ее), но никак не создавать некую новую религию, которая, как бы она ни была заманчива, не даст человеку никакого ответа на его искания, поскольку замыкается на себе и совершенно бесплодна.
Что же касается проецирования качеств Алисы Селезневой на Наташу Гусеву, то, скорее всего, это действительно имеет под собой серьезные основания, так как совершенно очевидно, что именно Наташа дала образу Алисы то, без чего он никогда не обрел бы столь великой силы. И наверное, явление массового почитания Наташи вполне объяснимо и закономерно (можно говорить здесь об особенностях лимбической системы или о чем угодно еще - это не имеет принципиального значения). Однако если мы переходим на второй смысловой уровень фильма, нам становится ясно, что движение от Алисы к Наташе не является верным направлением. Наташа (с которой я, к сожалению, не знаком, и потому не могу сказать ничего конкретного) - это Наташа, уникальная личность, создавшая образ Алисы и обогатившая ее своими чертами - как физическими, так и духовными. Этот образ оказал огромное влияние на нее саму - вероятно, большее, чем на кого бы то ни было (Наташа говорит в одном из своих интервью, что без этой роли в "Гостье" она не стала бы тем, кто она есть). И все же, истинное предназначение Алисы - пробуждать любовь не земную, но любовь к высшей реальности, которая и есть не что иное, как подлинно религиозное чувство. Эта любовь и это чувство не могут быть объяснены никакими рептильными комплексами, поскольку затрагивают сверхприродные качества человека, богословские добродетели - веру, надежду и любовь. Алиса помогает верить в возможность грядущей встречи, уповать на нее и стремиться к ней посредством любви, любви не эгоистической, но объемлющей каждого человека. Награда за эту любовь - и в самом деле вечная жизнь, в которой люди отнюдь не теряют очертания, но каждый наиболее полно проявляет свою неповторимую личность. И если в этом мире мы могли смотреть в бездонные глаза Алисы, то неужели там, где Бог будет всё во всем и где ни у кого ни в чем не будет недостатка, мы будем лишены этой радости? Более того, глаза Алисы - как глаза Девы Марии, в них мы можем видеть Бога, Которого человек не может увидеть и остаться жив…
Анагогическая роль Алисы, впрочем, не исключает возможности личного отношения к Наташе, отталкивающегося от созданного ею образа. Лучшее свидетельство этому - тот факт, что даже и ее муж Денис Мурашкевич прошел такой путь от Алисы к Наташе, причем путь этот не был простым (см. Эксклюзивное интервью Наташи сайту www.mielofon.ru, Часть 6).
Итак, Алиса оставляет нас здесь, каждого "со своей мечтой и со своим горем". Но это горе похоже на тоску по родине, тоску по этому "прекрасному далеко", к которому все мы призваны. И эта тоска не должна ни быть подавлена, ни превратиться в некую деструктивную силу, лишающую человека радости жизни и способности к действию. Напротив, она помогает нам преодолевать всё новые и новые этапы на пути к заветной цели, она не позволяет нам погрязнуть в животной самоудовлетворенности, она хранит нас от соблазнов века потребительства и безнравственности.
Как ни банально это звучит, но Алиса и в самом деле "показала нам рубежи, к которым надо стремиться", и в этом-то и заключается ее главное пророчество. "Каждый может научиться" - а каждый ли научится?
ВЕРНИСАЖ 
