Стоял один из тех вечеров, когда о середине лета напоминает только календарь. В надвигающихся сумерках моросил унылый, словно кем-то незаслуженно обиженный мальчишка, дождик. 
Нелепые коробки новостроек светились разноцветными окнами, кое-где зажглись уцелевшие фонари, но их тусклый свет только сгустил темноту вокруг. Огромный двор был пуст, и лишь бездомный кот бродил от парадной к парадной в поисках ночлега.
Я сидел у открытого окна, свет был выключен, в комнате царил полумрак, а царившую тишину нарушал лишь шелест дождя в листьях деревьев. Не знаю как вы, а я могу слушать дождь бесконечно. Но в этот раз мне не повезло: кто-то выше этажом врубил телевизор на всю катушку, видимо чтобы лучше слышать ссоры в очередном телесериале. Вечер сразу потерял все свое очарование и стал самым обыкновенным. Я закрыл окно и включил свет. Затем достал из недр ящика письменного стола потрепанную тетрадь с заложенной вместо закладки авторучкой и открыл ее на заложенной странице. Здесь обрывался мой дневник. Немного подумав, я стал писать с новой строки: '21.07.94 г. Четверг, 22 часа 58 минут.


Как бы я хотел задать тебе простой вопрос "Как у тебя дела?" и получить на него ответ! С тех пор как я стал вести дневник в форме писем к тебе, у меня какое-то непонятное настроение. С одной стороны оно плохое - ведь скорее всего ты никогда не прочтешь эти письма, а с другой... Наверное, с таким настроением пишутся стихи, я же пишу очередную эпистолу. Боже мой, до чего же трудно выразить на бумаге все то, что творится у меня на душе! Если бы я обладал талантом поэта!.. Но, увы, я могу лишь повторить строки великого Пушкина:
Десять лет я вспоминаю это мгновенье, целых десять лет я не могу спокойно слышать твое имя, видеть твое лицо, слышать твой голос. И все это время о тебе не слышно практически ничего. Я понимаю, тебе здорово досталось от шквала многочисленных поклонников "Гостьи из будущего", но ведь не все поголовно хотят видеть в тебе Алису Селезневу, начисто забывая о Наташе Гусевой. И совершенно напрасно ведущая радиостанции "Смена" твердила что "Наташа самая обыкновенная девочка". Чушь собачья! Обыкновенным может быть полено, но не человек. В каждом есть своя изюминка, своя чудинка. Человек без такой чудинки подобен засохшему на корню дереву: стоит, скрипит, качается, а жизни в нем ни капли. Помнишь, кто-то сказал: "Человек - это Вселенная!" Самая обыкновенная Вселенная... Надо же такое ляпнуть! Да и вообще какая-то бестолковая была передача. Мало того что вопросы дурацкие, так еще и ответить толком не дали, все время ведущая перебивала. Конечно "живой эфир" дело нервное, но зачем же затыкать рот собеседнику? 
Я тут полистал дневник, искал дату выхода этой передачи.  Оказалось, почти четыре года назад - тридцатого ноября девяностого года. Сколько всего произошло за это время! Иногда мне кажется что мы жили в другой эпохе, впрочем, может так оно и есть. И все эти четыре года я боюсь, мне кажется что тебе угрожает какая-то опасность. Я боюсь читать газеты и слушать новости - страшно. Почти каждый день сообщают об ужасных катастрофах с многочисленными жертвами. Дай Бог чтобы рядом с тобой был кто-то, кто смог бы защитить тебя, уберечь в опасную минуту. Поверь, неизвестность - это постоянная ноющая боль, другого сравнения мне в голову не приходит. Впрочем, если у тебя есть любимый тобой человек с которым ты долго не виделась и не получала от него никаких известий, то ты меня поймешь. Именно поэтому я стал писать эти письма, хотя знаю наверное, что ты их никогда не прочтешь. Но в глубине моей души теплится маленький огонек надежды: а вдруг? Вдруг, в один прекрасный день я смогу спросить тебя: "Как твои дела?" и услышу в ответ: "Спасибо, все в порядке!" И именно поэтому в конце каждого письма я пишу